Самурай из Киото - [105]

– Скажешь Богине, что я с тобой? Скажешь?

– Да скажу, скажу, – соглашалась она в сотый раз.

– Скажешь, ведь правда, скажешь?

У нее так и вертелась на языке фраза: «Почему ты не остался там, внизу? Он же твой друг?» Но каждый раз, когда она хотела это сказать, ее взгляд наталкивался на умоляющие глаза Язаки, и она замолкала, понимая, что толстяк просто трусит и что боец из него, как император из свиньи, – никакой. Он первый кандидат на гибель в суматохе боя, а с Натабурой ничего не случится, думала она со страхом. Не случится, и все! Потому что… потом что… я его люблю! Она знала, что ей самой надо было остаться, что их предали и что ведут, скорее всего, чтобы допросить и разделаться, как с неугодными свидетелями игр Богов. Но отступить не могла, словно обещание, данное когда-то, связало ее сильнее любых пут.

Лестница вдруг расширилась, пространство открылось, и при свете луны они увидели амфитеатр у подножия Второй Крепости, которая пряталась в изгибах скал. Так вот, здесь их поджидала не Богиня Аматэрасу и не Бог Ураганов Сусаноо-но-Микото, которого Юка хорошо знала, и даже не Богиня Цветов Авадзу-но-Хара, а Бог Луны – Цукиёси. Он сидел в амфитеатре, и лунный свет освещал его огромное лицо.

– Ну вот… – произнес он выжидательно, – вы и пришли. Карту! – Огромная ладонь протянулась к ним.

Язаки задрожал, как заяц под кустом. Да и Юке стало не по себе. Она почувствовала, что у нее подгибаются колени. Следовало, конечно, выхватить серебристый мидзукара и хотя бы ранить Цукиёси. Но она понимала, что это не выход, и поэтому храбро ответила:

– Мы должна отдать Карту Мира только Богине Солнца Аматэрасу!

– Она еще спит, – показал на темное небо и бледную луну Цукиёси. – Дайте мне Карту, я отнесу ее в опочивальню Аматэрасу, она как раз просыпается.

Но даже Язаки сообразил. Испуганно моргая глазами, он высунулся из-за Юки и выпалил:

– А так не бывает!.. – и снова спрятался.

Конечно, не бывает, обрадовалась Юка. Как я раньше не догадалась – солнцу и луне не суждено встретиться. Но вида не подала.

Черные кудзу остались неподвижны, как столбы. Им было все равно, кому служить. Их функции ограничивались лишь соблюдением этикета.

– Бывает! – Бог Цукиёси сделал вид, что он снисходителен к слабости людей. – Я ее брат. Карту!

И опять она подавила в себе соблазн отрубить ему руку, полагая, что случай еще представится – раз он такой неосторожный. Но ведь они бессмертны. Ничего не получится, подумала она.

– Мы тебе не верим! – храбро сказала она, решив, что смерть от такой руки или от черных кудзу будет мгновенной.

Однако и на этот раз все обошлось: они снова даже не шевельнулись. Юка вспомнила: у них простая задача – довести и проследить. Убить они не могли. По крайней мере, она не слышала об этом ни от стариков, ни от монахов.

– Вот что, дети мои, – прогудел Цукиёси, поднимаясь, – во Дворец вы все равно не попадете. Я сделаю так, что вы будете вечно блуждать по Идзумо или… – Он к чему-то прислушался.

Тогда и они услышали гул, похожий на шум прибоя. У моста Сора шло сражение. Земля дрожала.

– Ха-ха!.. – Цукиёси рассмеялся так громко, что в горах зашумели камнепады. – Или скоро сюда придут карабиды Субэоса. А вы их боитесь больше, чем меня. Отдайте Карту Мира по-доброму и ступайте с миром. Боги не мстят смертным.

– Нет! – твердо ответила Юка и прижала к себе колчан.

Язаки прошептал ей в ухо:

– Молодец!

А Юка поняла, что сам Бог Цукиёси убить не может, но наслать земных убийц – пожалуйста. Однако она ошибалась.

– Убейте их! – закричал Цукиёси. – Убейте!

Черные кудзу нерешительно подняли копья и стали топтаться. Их дзин – командир выступил вперед и сказал:

– Мы не можем. Нам не положено. Устав не позволяет.

– Так переделайте этот устав! – разозлился Цукиёси.

– Устав определила Богиня Аматэрасу, – спокойно объяснил дзин.

Бог Цукиёси сообразил, что здесь его не считают главным. Но злиться было глупо. Еще глупее просить у людей Карту Мира. Раз сестрица чего-то решила, ей лучше не перечить. Так случалось всегда. С детства он уступал ей во всем – даже в играх.

– Нет таких уставов, в которых не было бы исключений, – упрямо произнес он. – Бейте их яри, но осторожней, мне Карта нужна целой.

– Мы не вольны распоряжаться этим, – снова возразил дзин.

– Тогда!.. Тогда!.. – Цукиёси схватил скалу размером с дом и поднял над головой. – Тогда-а!..

Впрочем, он знал, что это глупо, только не ведал, что на этот раз придумает сестра. А с ним произошло то, что происходит и с людьми, нарушившими закон: он ушел в землю по колено. И испугался. Не то чтобы очень – все-таки это было предупреждение, а не настоящая кара небес, которая обычно обрушивается на ослушника. Уж он-то знал свою сестру. Знал ее принципиальный характер, поэтому и осторожничал, пытаясь напугать людишек.

Бог Цукиёси положил скалу на место и сказал миролюбиво, глядя куда-то в небо:

– Согласись, тогда не наступит день!

– Но и у тебя ничего не получится, – раздался голос, несомненно, принадлежащий Аматэрасу.

– Что ж, – засмеялся Цукиёси, – пусть Небеса остановятся! Пусть! Посмотрим, что из этого выйдет?!

Небеса подумали:

– Нехорошо останавливать время! Даже в былые времена такого не случалось. Впрочем, я великодушна. Пусть твои претензии рассмотрит Бог Ураганов Сусаноо-но-Микото. А я умываю руки!