Самураи - [159]
ДЗЮДЗЮЦУ
Вряд ли могут быть какие-либо сомнения в том, что почти все главные школы дзюдзюцу, основанные на интересном принципе стратегической гибкости (дзю), находились под влиянием (а иногда полностью от нее зависели) доктрины харагэй. Боевые методы без оружия часто практиковались в одних и тех же залах и под руководством тех же самых наставников, которые обучали вооруженному будзюцу (невооруженные методы считались вспомогательными искусствами), что позволяло идеям и концепциям внутренней централизации, координированной энергии, разработанным для последних, плавно перетекать в первые.
Информация, касающаяся внутренних факторов и сфер этого искусства, впервые начала открыто появляться в начале двадцатого столетия, когда временный упадок воинского сословия после Реставрации Мэйдзи сделал большинство боевых методов чем-то неважным и второстепенным, что, в свою очередь, позволило приподнять завесу секретности, которую конкуренция между различными школами и кланами ранее делала непроницаемой. На самом деле, именно в это время знаменитый учитель Синдэн Иссин Рю, мистер Кинисугэ Нобучоки, привел Харрисону один из наиболее систематически ясных и впечатляющих примеров стратегического значения харагэй в дзюдзюцу, о котором Харрисон рассказал в своей вышеупомянутой работе «Fighting Spirit of Japan». Этот учитель начал с того, что объяснил, насколько важным является развитие нижней части живота (сита-хара), и указал на существование различия между активной централизацией человека, занимающегося боевыми искусствами (будзин), и пассивной централизацией человека, предающегося созерцанию, хотя оба эти типа изначально развиваются за счет практики сидячей медитации (дзадзэн) и брюшного дыхания.
«Мистер Кинисугэ любил рассказывать, тихо посмеиваясь, о том, как много лет назад, в Киото, он досадил одному священнику из секты Дзен, пропагандировавшему глубокое дыхание как главное сопутствующее условие его системы психической концентрации, пользу которой даже мистер Кинисугэ не стал бы отрицать… Но важно понимать, что медитация не является концом и началом всего существования, и именно в этой фазе своей беседы мистер Кинисугэ и адвокат Дзена дошли до обмена словесными выпадами. «Да, — сказал первый, выслушав вежливо и внимательно доводы оппонента в пользу своей системы, — все это очень хорошо, пока вы сидите на своем коврике в тихом месте, где вас никто не побеспокоит. Там вы можете развить свой сита-хара до огромных размеров, не опасаясь грубых и святотатственных вмешательств; но в тот момент, когда вы покинете свой насест и навстречу вам попадется будзин, который выработал свой сита-хара не постоянным сидением, а постоянным движением, где вы будете тогда?» И в качестве демонстрации, которую он проводил и на мне, мистер Кинисугэ простым прикосновением пальца опрокинул его навзничь. Нет нужды говорить, последователь дзадзэн выразил свое гневное неудовольствие этой атакой и удалился глубоко оскорбленный» (Harrison, 123).
Цель активной формы централизации в дзюдзюцу, очевидно, заключалась в том, чтобы скоординировать боевые качества буси до такой степени, чтобы все остальные термины, используемые в доктрине будзюцу — бессмысленные, когда они рассматриваются по отдельности, — приобрели значение, слившись воедино. В древних манускриптах по дзюдзюцу, где содержатся попытки проанализировать внутренние факторы будзюцу, представлен список терминов, которые варьируются по своему значению — от самых глубинных слоев человеческой личности до ее физических или мышечных элементов. Одну из таких попыток описывает мистер Харрисон: «Технические термины си, ки и тикара в широком смысле можно интерпретировать — как идея, дух и сила. Человеческое намерение что-то подобрать — это си; его повиновение побуждению си — это ки; а реальное действие, позволяющее овладеть предметом, происходит благодаря тикара, повинующейся импульсу ки». (Harrison, 36). Первое слияние, по-видимому, смешивает внутреннюю силу намерения, координированную решимость (ки) с внешней силой мышечной системы (тикара) почти в равных пропорциях — таким образом, одна сила дополняет другую. Но ки становится значительно важнее, чем тикара в высших сферах доктрины дзюдзюцу, поскольку:
«если приоритет отдается силе (тикара), результат слияния будет весьма неблагоприятным. Силе или физической мощи следует отводить второстепенное положение и необходимо предпринимать определенные усилия, чтобы приобрести опыт в контроле и использовании духа или ума (ки), поскольку, если такой опыт присутствует, правильное применение силы будет происходить спонтанно» (Harrison, 36).
Таким образом, проблема дифференциации между мышечной силой (тикара), которая в вооруженном будзюцу приумножается за счет оружия и техники (внешние факторы искусства), и внутренней энергии воли, психической координации и распространения ки (внутренние факторы), в дзюдзюцу также признавалась и преодолевалась за счет слияния двух сфер. Однако внутренние факторы (ки) обычно занимали доминирующее положение, которое становилось все более абсолютным по мере того, как искусство совершенствовалось за счет усилий продвинутых студентов, экспертов и опытных наставников.
В этой книге подробно рассматриваются оружие, методы, стратегии и принципы боя, которые сделали японского воина великолепным бойцом. Исследование начинается с панорамного обзора ранней борьбы японских военачальников за политическое господство, и прослеживает развитие боевых искусств по мере развития японского общества и непрерывного продвижения военного класса к абсолютной власти. Авторы не только рассматривают военную сторону вопроса, но и подробно обсуждают методы и философские аспекты обучения, необходимые для развития внутренней мощи воина и концентрации всей его энергии в единую силу."Секреты самураев" — книга, просто необходимая тем, кто интересуется восточными боевыми искусствами, вооружением или военными традициями.
Александр Андреевич Расплетин (1908–1967) — выдающийся ученый в области радиотехники и электротехники, генеральный конструктор радиоэлектронных систем зенитного управляемого ракетного оружия, академик, Герой Социалистического Труда. Главное дело его жизни — создание непроницаемой системы защиты Москвы от средств воздушного нападения — носителей атомного оружия. Его последующие разработки позволили создать эффективную систему противовоздушной обороны страны и обеспечить ее национальную безопасность. О его таланте и глубоких знаниях, крупномасштабном мышлении и внимании к мельчайшим деталям, исключительной целеустремленности и полной самоотдаче, умении руководить и принимать решения, сплачивать большие коллективы для реализации важнейших научных задач рассказывают авторы, основываясь на редких архивных материалах.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.