Самшитовый лабиринт - [3]

— Конечно, можете, но мой протокол поведения не позволяет мне отправить юную гостью на улицу, не позаботившись о транспорте, который довезет ее до места назначения.

«Так он джентльмен», — подумала Эрин и почувствовала, как на душе стало теплее. Ее обычно окружало столько мужчин, которых заботила лишь собственная значимость, что теперь она не знала даже, как следует отвечать.

— Спасибо, сир, — пробормотала Эрин, в то время как он давал указания охраннику.

Дэниел проводил ее до двери:

— Почему ваш акцент так напоминает британский? — спросил он.

— Я училась в Швейцарии, но моими наставницами были британки.

— Ваши манеры напоминают манеры моей матери.

— Для меня это высочайшая похвала, сир. Я училась в той же школе, в которой раньше училась она. Народ Алтарии относится к принцессе Эмме с любовью и глубочайшим почтением.

— Даже несмотря на то, что она отказалась от титула, чтобы выйти за американского: мужлана-выскочку? — спросил он с лукавой усмешкой.

— Пусть принцесса Эмма формально и отказалась от своего титула, сир, но она всегда останется принцессой в сердцах алтарийцев.

Он усмехнулся:

— Вы красиво говорите. Вы точно не специалист по связям с общественностью?

— Навыки связей с общественностью необходимы для моей работы, сир. Мне следует также выяснить, что Вам нравится, чтобы в Алтарии Вы смогли почувствовать себя как дома.

— Мне не трудно угодить. Матч с участием «Чикаго буллз», чикагский хот-дог — и я счастлив!

Эрин на секунду закрыла глаза, пытаясь представить себе, как дворцовый шеф-повар пытается приготовить чикагский хот-дог.

— Я запомню, сир.

— Уверен, что запомните. Доброй ночи.

Дэниел морщился, прослушивая сообщения на автоответчике. Три из них были от преподавателя королевского этикета Эрин Лоуренс, приехавшей в Чикаго два дня назад. Он вспомнил ее чопорные манеры и… соблазнительную фигуру. Девушка была настолько правильной, что его своевольное воображение не могло отказать себе в удовольствии представить ее без всех этих идеальных манер и… без одежды. Дэниел обратил внимание и на то, что, хотя мисс Лоуренс и была красоткой, она оставляла впечатление невинного существа, этакого запретного плода.

У него и в мыслях не было специально избегать встречи с ней, но дела, связанные с переходом с поста вице-президента по маркетингу корпорации Коннелли к должности короля Алтарии, захлестнули его с головой. По закону страны наследник, в случае его отсутствия на территории государства, должен был прибыть на землю Алтарии без промедления, и теперь Дэниелу показались очень странными слова министра иностранных дел о том, что там еще не вполне готовы принять его. Пока что Дэниел решил подождать с вопросами, потому что в Чикаго оставалось еще много дел.

Заглянув в свой забитый до краев график в электронном органайзере, он увидел, что обеденное время на сегодня свободно, и набрал телефонный номер отеля, в котором остановилась Эрин.

— Это — Дэниел Коннелли, — сказал он, когда она взяла трубку.

— Благодарю за звонок, Ваше Величество, — произнесла она исключительно вежливым тоном.

— Извините, что так долго не звонил. Дел по горло. Сможете присоединиться ко мне за обедом? Я закажу пиццу, и мы сможем встретиться у меня.

Последовала долгая пауза.

— Что-то не так?

— Нет, сир, — в ее голосе ясно слышалась натянутость.

— Судя по вашему голосу, что-то определенно не так, мисс Лоуренс, — сказал он, почувствовав укол раздражения. — В чем дело?

— Я просто пытаюсь понять, насколько мне приличествует давать уроки протокола в Ваших личных апартаментах, сир, — ответила Эрин.

— Разве вы мне раньше не говорили, что нам нужно заниматься в спокойном месте без посторонних взглядов? — спросил он.

— Да, сир, но…

— Вам что, какая-нибудь дуэнья нужна?

— Конечно же, нет, сир, — в ее голосе послышался едва заметный вызов. — Я приеду к Вам на обед. В котором часу?

— Давайте попозже. В семь тридцать.

— Прекрасно, сир. Я буду у вас в семь тридцать.

Дэниел повесил трубку и тяжело вздохнул. В этот момент дверь кабинета открылась, и вошел его брат Бретт.

— Как дела, Ваше Величество? — спросил Бретт и ухмыльнулся. — Уже приступил к королевским обязанностям? — (Дэниел одарил брата мрачным взглядом.) — Пресса уже что-то пронюхала. Все жаждут интервью, и сдерживать их я смогу очень недолго.

Со своим врожденным красноречием Бретт был просто идеальным вице-президентом по связям с общественностью корпорации Коннелли. Он получал удовольствие не только от умения работать с прессой на благо своей фирмы, но и от способности по максимуму пользоваться репутацией плейбоя-холостяка, что за последние пару лет изрядно утомило Дэниела.

— Думаешь, Джастин готов вступить в мир маркетинга? — спросил Бретт.

Их брат Джастин был человеком строгих правил, настойчивым, ответственным, готовым двигаться дальше по карьерной лестнице корпорации Коннелли.

— Джастин сможет отлично заменить меня.

— Все мы будем очень по тебе скучать, но…

— …но не прихлопните меня дверью, когда я буду выходить, — закончил фразу Дэниел, скривив рот в усмешке.

Шла ли речь о спортивных соревнованиях или бизнесе, мужчин семьи Коннелли всегда связывали отношения, основанные на товариществе и в то же время соперничестве.