Самозванец (сборник) - [151]
Эмилия осторожно высвободила свою руку, еле заметным поцелуем коснулась его лба и замерла в кресле, чтобы не нарушить покоя больного. Сказано ничего не было, но они поняли друг друга. Когда через некоторое время доктор вошел в комнату, то, посмотрев на больного, прислушавшись к его ровному дыханию, шепнул Эмилии:
– Ну-с, баронесса, теперь я умываю руки: вы будете лучшим врачом больному, чем я.
С этого момента здоровье Лахнера улучшалось стремительно. Уже вечером того же дня он мог играть в шахматы с навестившим его стариком Радостиным, а еще через день был уже в состоянии немного прогуливаться по комнате.
Радостин сразу полюбил гренадера, а Люцельштейн, всегда считавшийся с мнением старика, относился к больному с большим уважением. Таким образом, Лахнер продолжал жить у деда Эмилии, окруженный со всех сторон заботами и вниманием.
К его величайшему удовольствию, Лахнеру меньше всего приходилось сталкиваться с бароном Люцельштейном. В последнее время «прекрасный барон» вдруг пристрастился к охоте и целыми днями пропадал в лесу с ружьем.
Однажды Люцельштейн пришел домой в обществе прусского фельдфебеля. Он рассказал целую историю о том, как он заблудился в лесу и как фельдфебель помог ему выбраться на дорогу, и попросил разрешения угостить своего «спасителя» стаканом вина.
Пруссак произвел очень хорошее впечатление на старика Радостина; впрочем, этому в значительной степени способствовало то обстоятельство, что из-за военных действий замок старика никто не навещал, а Радостин любил общество. Поэтому за неимением кого-нибудь лучшего он обрадовался даже прусскому фельдфебелю, оказавшемуся весьма благовоспитанным и довольно интеллигентным человеком.
В то время как фельдфебель рассказывал разные эпизоды из своей службы, вошел Лахнер. Он ответил поклоном на приветствие фельдфебеля и уселся в уголке.
Фельдфебель приостановил свой рассказ, чтобы отведать поданного вина, а затем, отпив глоток, поднял стакан, чтобы посмотреть на свет, и сказал, щелкнув языком:
– А ведь это не что иное, как чистейший «Иоганнисбергер» клостернбургского сбора!
– Как вы угадали это? – спросил Радостин, большой любитель и знаток вина.
– Еще бы мне не угадать! Ведь мой отец был крупным виноторговцем в Вене и готовил меня в продолжатели своего дела.
– Так вы – венец? – спросил Лахнер. – Неужели в вас так мало патриотизма, что вы можете служить в прусской армии?
– Вы преждевременно осуждаете меня, – ответил фельдфебель. – Если угодно, я расскажу вам свою историю, и тогда вы все поймете. Я служил в гренадерах и жил в полное свое удовольствие. Но однажды вино и любопытство погубили меня. Я узнал, что мимо пороховой башни, в которой мы стояли дозором, каждую пятницу проезжает таинственная черная карета, и мне захотелось узнать, что за тайна кроется тут. Я подстерег эту карету, вскочил на запятки и умчался с нею…
– Да уж не Плацль ли вы? – воскликнул Лахнер.
– Да, меня зовут Плацль, – ответил фельдфебель. – А вы откуда знаете мою историю? Неужели в Вене говорят еще про меня?
– О, еще бы, – необдуманно ответил Лахнер. – В казармах ваше имя пользуется большой известностью.
– В казармах? – удивился Плацль, уставившись на Лахнера. – Но ведь вы, кажется, невоенный, откуда же вы можете знать, что говорят в казармах?
– У меня много знакомых среди гренадеров, – сказал Лахнер. – Но это не так интересно, лучше продолжайте рассказывать.
– Карета домчала меня до какого-то богатого дома. Мне удалось незаметно проскользнуть за пассажиром кареты по лестнице этого дома, но когда я хотел пробраться в зал, меня остановил слуга. Я выхватил пистолет и пригрозил ему смертью, если он тотчас же не расскажет мне, в чем тут дело. Перепуганный слуга сообщил мне, что я нахожусь на вилле русского посла – князя Голицына, у которого происходят тайные совещания представителей держав. Негодяй предложил провести меня в комнату, сказав, что оттуда я увижу и услышу все, что делается на совещании.
У меня еще шумело вино в голове, и я легко попался на удочку. Слуга завел меня в темную комнату, бросил там, запер двери и доложил о случившемся своему господину. Через минуту в комнату ворвалась целая орава слуг; она обезоружила меня, скрутила мне руки и привела в большой зал, где среди прочих господ в блестящих мундирах я увидал самого князя Кауница.
– Ну-с, – сказал мне князь, – ты так жаждал увидать, что здесь делается? Смотри! Но за это удовольствие тебе придется поплатиться: даром ничего не дается! – И он приказал отвести меня в какую-нибудь комнату с прочными запорами.
Я просидел взаперти до глубокой ночи, и только под утро явился конный конвой, с которым меня доставили в крепость Эгер.
Я пробыл там целый год; меня хорошо кормили, но все-таки заключение быстро надоело мне. У нас содержался полковник Вольский, осужденный к пожизненному заключению за побои, нанесенные им своему бригадному генералу. Вольский – очень богатый человек – подкупил сторожей и с моей помощью бежал. Я последовал за ним, но в Пруссии меня арестовали как бродягу и предложили выбор: или меня выдадут Австрии как дезертира или я должен завербоваться в солдаты. Я волей-неволей был вынужден избрать последнее. Вот таким образом я стал пруссаком. Надеюсь, что теперь ни у кого не хватит духу осуждать меня.
Из жизни великой княгини Натальи Алексеевны, супруги великого князя Павла Петровича, впоследствии императора Павла I.
1784 год. Во Франции мода на вольнодумство, прически с капустой и репой на голове, увлечение животным магнетизмом Месмера и жажда развлечений. Этьенн Монгольфье вместе с братом собирается запустить воздушный шар, «ковчег будущего», подивиться на который приходят король, королева и все их бесчисленное окружение.Присутствует на этом знаменательном событии и молодой граф Мирабо. Он называет Месмера шарлатаном, считая главным магнетизмом человека личную силу воли.Ветреный сын своей эпохи Мирабо жил неудержимо и азартно.
Книга посвящена одной из трагичнейших эпох русской истории — времени императора Павла. Теодор Мундт (1808–1861), немецкий писатель, используя материалы архивов Пруссии, сумел по-новому показать русского монарха, приоткрыть тайны придворной жизни и европейской политики.Роман «Царь Павел» был написан и опубликован в 1861 году.В качестве документального дополнения в книгу включены воспоминания участников цареубийства 11 марта 1801 года и их современников.
Теодор Мундт (1808–1861) — немецкий писатель, критик, автор исследований по эстетике и теории литературы; муж писательницы Луизы Мюльбах. Получил образование в Берлинском университете. Позже был профессором истории литературы в Бреславле и Берлине. Участник литературного движения «Молодая Германия». Книга «Мадонна. Беседы со святой», написанная им в 1835 г. под влиянием идей сен-симонистов об «эмансипации плоти», подвергалась цензурным преследованиям. В конце 1830-х — начале 1840-х гг. Мундт капитулирует в своих воззрениях и примиряется с правительством.
Гейнце писал не только исторические, но и уголовно-бытовые романы и повести («В тине адвокатуры», «Женский яд», «В царстве привидений» и пр.). К таким произведениям и относится представленный в настоящем издании роман «Людоедка».
Фронтовики — удивительные люди! Пройдя рядом со смертью, они приобрели исключительную стойкость к невзгодам и постоянную готовность прийти на помощь, несмотря на возраст и болезни. В их письмах иногда были воспоминания о фронтовых буднях или случаях необычных. Эти события военного времени изложены в рассказах почти дословно.
Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.
Аннотация издательства: Герой Первой Мировой войны, командующий 2-ой армией А.В.Самсонов погиб в самом начале войны, после того, как его войска, совершив знаменитый прорыв в Восточную Пруссию, оказались в окружении. На основе исторических материалов воссоздана полная картина трагедии. Германия планировала нанести Франции быстрый сокрушительный удар, заставив ее капитулировать, а затем всеми силами обрушиться на Россию. Этот замысел сорвало русское командование, осуществив маневр в Восточной Пруссии. Генерал Самсонов и его армия пошли на самопожертвование.
Италия на рубеже XV–XVI веков. Эпоха Возрождения. Судьба великого флорентийского живописца, скульптора и ученого Леонардо да Винчи была не менее невероятна и загадочна, чем сами произведения и проекты, которые он завещал человечеству. В книге Дмитрия Мережковского делается попытка ответить на некоторые вопросы, связанные с личностью Леонардо. Какую власть над душой художника имела Джоконда? Почему великий Микеланджело так сильно ненавидел автора «Тайной вечери»? Правда ли, что Леонардо был еретиком и безбожником, который посредством математики и черной магии сумел проникнуть в самые сокровенные тайны природы? Целая вереница колоритных исторических персонажей появляется на страницах романа: яростный проповедник Савонарола и распутный римский папа Александр Борджа, мудрый и безжалостный политик Никколо Макиавелли и блистательный французский король Франциск I.
4833 год от Р. Х. С.-Петербург. Перемещение в Прошлое стало обыденным делом. Группа второкурсников направлена в Петербург 1833 года на первую практику. Троицу объединяет тайный заговор. В тот год в непрерывном течении Времени возникла дискретная пауза, в течение которой можно влиять на исторические события и судьбы людей. Она получила название «Файф-о-клок сатаны», или «Дьявольский полдник». Пьеса стала финалистом 9-го Международного конкурса современной драматургии «Время драмы, 2016, лето».