Самозванцы - [111]

— Она мне против казаков нужна, — возразил Скопин.

— Ладно, коль так, будь по-твоему, князь, — проговорил Крапивин. — Все ли ты сказал мне, что хотел? Мне бы к полку идти, завтра битва.

— О битве все, — растягивая слова, проговорил Скопин и внимательно посмотрел на полковника. — Спросил я, однако ж, у Делагарди, что делать он будет, коль царь Василий в монастырь уйдет, а на престоле родич его окажется … Ну я, положим. Сам ведаешь, слабо еще наше войско. Без шведов нам против ляхов не выстоять.

Крапивин вздрогнул.

— И что же швед изрек? — еле ворочая языком, спросил он.

— Сказал, что коли новый русский царь все статьи выборгского договора соблюдет, так им безразлично, кем он будет.

— Значит решился ты, князь, — выдохнул Крапивин.

— Скажи мне, — князь просительно посмотрел в глаза полковнику, — истину ли ты сказал про ведуна иноземного? Правду ли говорил сей колдун?

— Вот те крест, князь, все так и было,

— Знаешь, был при Гришке-расстриге один человек, — задумчиво сказал Скопин. — Его самозванец за день до своей смерти от себя отдалил. Так вот, кричал он тогда злые речи. И предрек он, что Басманов убит будет на службе самозванцу, а меня сам Василий отравит. С Басмановым все так и сталось. Где сейчас тот человек, не ведаю, погиб, верно, в другой день. Но как ты сказал про пророчество иноземного колдуна… понял я, что не лживые речи слышал.

Крапивин внимательно посмотрел на командира. Он уже понял, о каком человеке говорил Скопин, но сейчас ему было не до того.

— Решайся, князь.

Скопин резко повернулся к висящим на стене образам и истово перекрестился.

— Бог свидетель, — проговорил он, — не ради себя, но ради спасения отечества. Ежели дарует нам Господь победу над ворами да позволит Москву оборонить, кричите меня на царство. Но до того ни звука. Коли поддержат вас воины, походом пойдем на Москву и Василия низложим. В столице нет ныне войска, чтобы нам противиться. А коли не пожелает меня войско на царство, я в монастырь уйду. А вы уж как знаете. Хотите, на суд и расправу оставайтесь, хотите, в земли заморские от гнева царя бегите. Он-то вам мятежа не простит. Ну а хотите, в иноки ступайте, дело ваше. Бог вам судья.

— Вот так и сказал, — завершил свой рассказ о беседе с князем Крапивин. — А покуда к Москве не подойдем, велел в тайне все держать.

— Добро, — на лице Федора заиграла довольная улыбка. — Значит, так тому и быть. Вот только точно ли колдун свейский тебе грядущее напророчил?

— Напророчил, — эхом отозвался Крапивин. — Все так будет.

— Так значит, от колдовства у него сила великая, — нахмурился Федор. — А ныне он про заговор наш знает. Слушай, Владимир, истину тебе говорю, порешить нам его надо. Будет худо от ведуна.

— Так, может, он на нашу сторону еще встанет, — возразил Крапивин. — Тогда и нашей силы прибудет.

— С божьей помощью справимся, — перекрестился Федор. — Сам не хочешь, так я его порешу. Не можно дело царя православного ведуну заморскому поручать.

— Подожди, — ухватил его за руку Крапивин. — Дай мне с ним поговорить сперва.

— Ладно, — с сомнением протянул Федор. — Но ежели откажет, порешим.

Крапивин откинул полог басовской палатки и заглянул внутрь. Фехтовальщик словно ждал его, сидел в центре, поджав под себя ноги по-японски. Его сабля лежала слева от хозяина.

— Здоров, заговорщик! — весело приветствовал он гостя.

— Здравствуй, — Крапивин прошел в палатку и уселся напротив старого приятеля по-турецки. — Ты все знаешь о заговоре?

— В общих чертах. Князь рассказал нам. Он умный человек и понимает, что без поддержки шведского корпуса ему пока не справиться.

— Минин и Пожарский сделают все и без шведов, — заметил Крапивин.

— Через четыре года, когда нация снова объединится. А пока в стране смута. Без шведов вам не выстоять. Скопин это знает и действует соответственно. Он будет хорошим царем, Вадим.

— Так ты не будешь нам мешать? — с надеждой в голосе спросил Крапивин.

— Зачем? Это не нарушит глобального баланса. Более того, может быть, Москва не будет оккупирована поляками, а сценарий смуты кажется менее кровавым.

— Так присоединяйся к нам, — предложил Крапивин.

— Упаси боже, — усмехнулся Басов. — Вы и сами не понимаете, что затеяли! В государстве, где власть священна, вы вводите традицию военных переворотов. За сто пятьдесят лет до Елизаветы! Я надеюсь только на то, что страна устала от смуты и не войдет в штопор из серии путчей.

— Но мы ведь выкликнем его на царство. И Шуйского, и Годунова выкликал на царство народ. По крайней мере, формально было так.

— Вы — армия. Вы приведете к власти своего главнокомандующего, и вся страна будет знать об этом.

— И здесь нашел что покритиковать, — скривился Крапивин.

— А что ты хочешь? Лекарств без побочных эффектов не бывает. Особенно таких радикальных лекарств, которые применяете вы. Когда же ты поймешь, что быт людей определяется сознанием, а не условиями жизни?

— Значит, ты остаешься в стороне, — вздохнул Крапивин.

— Примерно.

— А может, тебе вообще уехать?

— Не могу, видишь. Я на службе у его величества короля Швеции.

— Зачем тебе все это надо? Сидел бы в своей Ченстохове, торговал солью, тискал барышень.