Самовоспитание и самообучение в начальной школе - [33]

И странно, что среди научных натуралистических лабораторий только лаборатория «экспериментальной психологии» считает возможным обойтись без особой организации для подготовки субъектов наблюдения. Если бы заговорили с психологом об организации работы «препаратора», он понял бы это как подготовку приборов для опытов в том же духе, как это происходит в физической лаборатории.

Необходимость подготовки живого существа, на котором можно было бы наблюдать определенные явления, психологом еще не осознана; если для наблюдения над клеткой, над микробом ученый нуждается в «препараторе», то насколько же важнее иметь такого «препаратора», когда дело идет о наблюдении над человеком. Психологи, видимо, полагают, что они могут подготовлять субъектов для своих наблюдений, привлекая их внимание словом, могут объяснить им, как они должны себя вести, чтобы эксперимент дал соответствующий результат; первый попавшийся человек, случайный посетитель лаборатории, подходит для эксперимента. Короче, современный психолог действует, как ребенок, который ловит бабочку, рассматривает ее один миг и отпускает; он ничем не напоминает биолога, естествоиспытателя, заботящегося прежде всего о том, чтобы для наблюдения все было тщательно подготовлено в лаборатории.

В наших экспериментах картина психологического развития, если и не отличается всегда полнотой, показывает ту чуткость, осторожность, с которой необходимо предоставлять ребенку средства развития и, что еще важнее, уважать его свободу. Такие условия в высшей степени существенны, чтобы психические явления действительно имели место и могли составить настоящий «материал для наблюдения». Все это требует специальной обстановки и подготовленного персонала, составляющих вместе нечто целое, гораздо более сложное и организованное, чем обычная лаборатория натуралиста. Такой «лабораторией» может быть только наиболее совершенная, организованная на научных основах школа, где учитель – «препаратор» нового типа, т. е. научный работник.

Конечно, не всем школам удается достичь такого научного идеала. Но все же, несомненно, задача школы и задача учителя – идти по пути экспериментальной науки. Охранять психическую жизнь детей – это значит дать им средства развития и свободу жить; это должно стать «естественным правом» детей нового поколения. Как философская и социальная концепция, это право должно изменить теперешнее положение, которое знает только «обязательство доставлять обучение», – обязательство, ложащееся тяжелым бременем не только на государственный бюджет, но и на силы и здоровье подрастающего поколения. Если психические проявления детей в народной школе не дают материала для обобщения психологии как науки, они становятся самоцелью, как, например, самоцель – красота природы.

Новые школы, во всяком случае, не должны создаваться для нужд науки, их цель – обслуживать человечество. Пусть учитель с радостью наблюдает распускающуюся жизнь и наслаждается соприкосновением с душой ребенка, хотя бы он сам и не мог ничего внести в науку. Несомненно, что при моем методе воспитания личность и социальное положение воспитательницы получит новое развитие.

Уже после наших первых, еще не вполне организованных, экспериментов выявился новый тип учительницы: у нас директрисса (учительница) молчалива, не сообщает знаний, а наблюдает; она перестала быть непогрешимой; смирение, скромность – ее добродетели.

Этот переворот напоминает то, к чему должен был прийти университетский профессор, когда позитивные науки стали играть роль. Как далек почтенный профессор старого времени в своей тоге, восседающий на возвышении, как на троне, и вещающий истины с такой непреложностью, что слушатели должны были не только верить всему, что он говорил, но и клясться «in verrba magistri», от современного профессора с его простотой в одежде и в манере преподавания!

Учащиеся знают, что их наибольшее движение вперед начинается с того момента, когда они способны «проверить» истинность положений, выдвигаемых профессором, или своей работой давать дальнейшее движение науке, приобщаться к числу тех, кто внес свою лепту в науку или открыл новые истины.

Почет и иерархия, царившие когда-то в этих школах, уступили свое место интересу к ожидаемым химическим и физическим или другим естественным явлениям, которые могут быть установлены в процессе изучения, и перед этим все остальное стушевывается. Вся организация аудитории служит этой новой цели; если изучение известного явления требует света, все стены стеклянные; если необходима темнота, аудитория устраивается так, что ее можно обратить в camera obscura. Важным является только одно – изучаемое явление должно иметь место, будь то дурной запах, аромат, электрическая искра, сокращение мускула лягушки, звучание резонаторов Гельмгольца и т. п.

Всё равно перед лицом науки, и всё входит в ее опыты. Одно страстное всепоглощающее стремление – это стремление установить истину. И новое поколение требует от науки именно этого, а не разных ораторских приемов, красивых жестов и т. п. аксессуаров преподавателей, стремившихся овладеть вниманием.