Самовольная отлучка - [13]
Тем самым исчерпана как военная, так и семейная темы: отныне в этой повести будет сплошной аромат роз – мир и благодать. Те военные и послевоенные события, о которых мне еще необходимо будет упомянуть – для соблюдения правильных пропорций, – я преподнесу в стилизованном виде: либо в немецкой декоративной манере начала двадцатого века, либо в манере художников Шпитцвега и Макарта. Как бы то ни было, я перемещу их в сферу живописи, и они смогут украсить любую почтовую открытку. Чувство, какое я испытываю к войне, не совсем сродни чувству, какое питает любитель чая к кофейной торговле, скорее это чувство, с каким пешеход относится к машинам.
VII
В этом самом качестве, то есть в качестве пешехода, я предлагаю здесь, в особом разделе, кое-какой исторический материал. Даю его в сыром, необработанном виде – вместо карандаша вооружаюсь ножницами. Пусть каждый использует мои вырезки, как ему заблагорассудится – может изготовить из них аппликацию для своих детишек или же оклеить ими стены. Вырезки эти отнюдь не без пробелов, наоборот – в них полно пробелов; кто хочет, пусть смастерит из них бумажного змея и запустит в небо или же склонится над ними с лупой, чтобы подсчитать мушиные следы. В каком виде ни рассматривать материал, который я здесь даю, в увеличенном или в уменьшенном, ясно одно: он – подлинный, а как его используют – не мое дело. Быть может, лучше всего склеить из этих вырезок своего рода траурную рамку для нашего альбома «Раскрась сам». В свое время я считал все это хоть и подлинным, но нереальным, поэтому предоставляю каждому извлечь из моих вырезок ту реальность, какая ему нравится.
В Аахене состоялся первый всегерманский шахматный турнир национал-социалистской организации «Сила через радость». Некий Ион избрал французскую защиту, некий Леман – староиндийскую защиту, Забиенский – голландскую, некий Тильтю выиграл у некоего Рюскена, который применил сицилианскую защиту, но не добился успеха.
В Лондоне была проведена встреча немецких и английских ветеранов первой мировой войны: ветераны заявили о своем горячем стремлении к прочному миру.
В Берлине состоялась научная конференция, посвященная психологии животных. На конференции подчеркивалось, что ученые, занимающиеся психологией животных, – союзники, соратники и коллеги ученых, занимающихся психологией человека. Особенно убедительно выступал некий профессор Иенш на тему «Психология домашней курицы»; он заявил, что к ряду проблем человеческой психики можно весьма успешно подойти, исходя из психологии курицы, ибо в мироощущении курицы, точно так же как и в мироощущении человека, решающую роль играют зрительные факторы. «Курица, – заявил оратор, – должна стать подопытным животным психолога, точно так же как кролик является подопытным животным физиолога».
Одновременно в Берлине был созван конгресс по вопросам отопления и вентиляции, на котором подробно обсуждались некоторые принципы устройства вентиляции, а также правила вентиляции, принятые «О-вом нем. инж.».
Неслыханное веселье сулило некое заведение в Кёльне под названием «Циллерталь». Минович играл «Гадину». В Драматическом театре шло «Укрощение строптивой».
В тот же день в Кёльн прибыло тридцать пять гитлеровских отпускников, тепло встреченных крупным чиновником имярек, который указал им на то, что в эти часы взоры всего мира прикованы к Рейнской области.
Как и следовало ожидать, в то время в Европе снизилась рождаемость.
Ветераны бывшего 460-го стрелкового полка и 237-й стрелковой дивизии объявили о своей очередной встрече в пивной «Зальцрюмхен», неподалеку от училища правоведения.
Что касается «большого футбола», то в эти дни встал огромной важности вопрос: удержат ли свои места лидирующие команды?
В хлестко написанном репортаже рассказывалось о ходе фортификационных работ на западе рейха,
…Мы сворачиваем за угол, и вот уже нам навстречу движется дымящаяся полевая кухня – ее тащит в гору пара здоровенных лошадей. Запахло кислой капустой и свининой.
Сколько здесь нового! Отыскать здесь что-нибудь – дело нелегкое. Никто не может дать нужную справку. Ибо солдат трудового фронта не гуляет попусту. Он знает только то, что ему нужно, свое место, дорогу к своему лагерю. К тому же люди дают справки неохотно, с опаской. Каждый преисполнен здоровой бдительности.
Такие трудовые лагеря расположены повсюду, множество лагерей мы уже проехали, но наша цель добраться туда, где вчера побывал доктор Лей [6].
Этот лагерь можно назвать лагерем спайки в лучшем смысле этого слова. В нем собрались немцы из всех концов рейха – из Мекленбурга, из Померании, Гамбурга, Вестфапии, Тюрингии, Берлина; и наших кёльнцев тут немало. Со времен первой войны известно, что в воинской части, где соберутся земляки из Кёльна, всегда царит здоровый юмор и добрый смех. Кёльнцы И здесь не подкачали. Но дело не только в этом. Бодрое настроение, по словам шеф-повара, лучшее доказательство того, что в лагере уделено надлежащее внимание физическому здоровью и желудку. Мы охотно верим ему: еда, оставленная нам от обеда, очень вкусна. Распределением продуктов ведает трудовой фронт, он следит за тем, чтобы у каждого было всего в изобилии, не говоря уже о духовной пище; и следует признать, что в этом смысле делается все возможное и невозможное.
Послевоенная Германия, приходящая в себя после поражения во второй мировой войне. Еще жива память о временах, когда один доносил на другого, когда во имя победы шли на разрушение и смерть. В годы войны сын был военным сапером, при отступлении он взорвал монастырь, построенный его отцом-архитектором. Сейчас уже его сын занимается востановлением разрушенного.Казалось бы простая история от Генриха Белля, вписанная в привычный ему пейзаж Германии середины прошлого века. Но за простой историей возникают человеческие жизни, в которых дети ревнуют достижениям отцов, причины происходящего оказываются в прошлом, а палач и жертва заказывают пиво в станционном буфете.
Бёлль был убежден, что ответственность за преступления нацизма и за военную катастрофу, постигшую страну, лежит не только нз тех, кого судили в Нюрнберге, но и на миллионах немцев, которые шли за нацистами или им повиновались. Именно этот мотив коллективной вины и ответственности определяет структуру романа «Где ты был, Адам?». В нем нет композиционной стройности, слаженности, которой отмечены лучшие крупные вещи Бёлля,– туг скорее серия разрозненных военных сцен. Но в сюжетной разбросанности романа есть и свой смысл, возможно, и свой умысел.
В романе "Групповой портрет с дамой" Г. Белль верен себе: главная героиня его романа – человек, внутренне протестующий, осознающий свой неприменимый разлад с окружающей действительностью военной и послевоенной Западной Германии. И хотя вся жизнь Лени, и в первую очередь любовь ее и Бориса Котловского – русского военнопленного, – вызов окружающим, героиня далека от сознательного социального протеста, от последовательной борьбы.
«Глазами клоуна» — один из самых известных романов Генриха Бёлля. Грустная и светлая книга — история одаренного, тонко чувствующего человека, который волею судеб оказался в одиночестве и заново пытается переосмыслить свою жизнь.Впервые на русском языке роман в классическом переводе Л. Б. Черной печатается без сокращений.
Одно из самых сильных, художественно завершенных произведений Бёлля – роман «Дом без хозяина» – строится на основе антитезы богатства и бедности. Главные герои здесь – дети. Дружба двух школьников, родившихся на исходе войны, растущих без отцов, помогает романисту необычайно рельефно представить социальные контрасты. Обоих мальчиков Бёлль наделяет чуткой душой, рано пробудившимся сознанием. Один из них, Генрих Брилах, познает унижения бедности на личном опыте, стыдится и страдает за мать, которая слывет «безнравственной».
Повесть «Поезд прибывает по расписанию» принесла молодому Бёллю признание и славу. Герой повести предчувствует, что будет убит партизанами. Он читает на карте названия городов предстоящего ему маршрута и по звучанию, по «вкусу» каждого названия определяет, будет ли еще жив в этом городе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В очередной том собрания сочинений Джека Лондона вошли повести и рассказы. «Белый Клык» — одно из лучших в мировой литературе произведений о братьях наших меньших. Повесть «Путешествие на „Ослепительном“» имеет автобиографическую основу и дает представление об истоках формирования американского национального характера, так же как и цикл рассказов «Любовь к жизни».
Лицо этого человека уродовал шрам: почти совершенный серп, одним концом достававший висок, а другим скулу. У него были холодные глаза и серые усики. Он практически ни с кем не общался. Но однажды он все-таки рассказал историю своего шрама, не упуская ни одной мелочи, ни одного обстоятельства…
История нью-йоркских банд знала немало «славных» имен. Эта история — про одного из самых известных главарей по имени Манк Истмен (он же Джозеф Мервин, он же Уильям Делани, он же Джозеф Моррис и пр.), под началом у которого было тысяча двести головорезов…
В Европе и США эта книга произвела эффект разорвавшейся бомбы, — а в Чили ее первый тираж был уничтожен по личному приказу Аугусто Пиночета.…В 1985 году высланный из Чили режиссер Мигель Литтин нелегально вернулся, чтобы снять фильм о том, во что превратили страну двенадцать лет военной диктатуры. Невзирая на смертельную опасность, пользуясь скрытой камерой, он создал уникальный фильм «Всеобщая декларация Чили», удостоенный приза на Венецианском кинофестивале. Документальный роман Маркеса — не просто захватывающая история приключений Литтина на многострадальной родине.
Шарль де Костер известен читателю как автор эпического романа «Легенда об Уленшпигеле». «Брабантские сказки», сборник новелл, созданных писателем в молодости, — своего рода авторский «разбег», творческая подготовка к большому роману. Как и «Уленшпигель», они — результат глубокого интереса де Костера к народному фольклору Бельгии. В сборник вошли рассказы разных жанров — от обработки народной христианской сказки («Сьер Хьюг») до сказки литературной («Маски»), от бытовой новеллы («Христосик») до воспоминания автора о встрече со старым жителем Брабанта («Призраки»), заставляющего вспомнить страницы тургеневских «Записок охотника».