Самоуправление - [3]

Обычное состояние человека - любого человека - это выполнение чужих приказов и распоряжений. Это так, даже если кажется, что он что-то делает «сам», потому что часть приказов отдается ему не в явной форме. Окрик жены, презрительная гримаса соседа, наглое требование постороннего - все это приказы. Некоторые из них человек, конечно, не исполняет, но тогда казнится, что не исполнил.

Некоторые приказы вообще безличны. Например, идет человек мимо питейного заведения, видит вывеску - и заходит. Потому что признает над собой власть «этого самого». Да-да, признает. Это называется «зависимость», не так ли? А зависимость - подчинение приказам. Вот он и исполняет приказ: накатить. И накатывает, да.

Вырваться из-под власти приказов можно только аскезой.

Не нужно бояться этого слова, оно означает всего лишь «упражнение», «практику». Например, человек, ходящий в спортзал, учащий иностранный язык по самоучителю или хотя бы регулярно моющий посуду и убирающийся в квартире, уже занимается аскезой. И получает от своих занятий не только материальную, но и духовную пользу. Он учится управлять собой.

Такая же аскеза возможна в делах общественных. Главным секретом солидарности является вот что: настоящая солидарность начинается там, где человеку становится наплевать на общественное мнение. Общественное мнение всегда пропитано низкими чувствами, оно всегда будет пытаться истолковать любой поступок как проявление глупости или корысти. Поступить иначе, например, сделать что-то в интересах общества - означает выступить против общества, оскорбить его чувства. Но и бросить ему вызов.

Это может проявиться в чем угодно. Например, человек, категорически не бросающий мусор под ноги, окурки кладущий исключительно в урну и так далее, поступает в каком-то смысле антиобщественно. Он отказывается вести себя так, как другие.

Если же он еще и уберет мусор хотя бы возле своей двери или вкрутит в подъезде ту же лампочку…

Чаще, правда, случается обратное - лампочку разбивают. Как правило, из чувства протеста против темноты.

Пат местного самоуправления

Основа демократии по-российски

Андрей Громов

Объяснения этих антиномий нашей новой истории надобно искать в том отношении, какое устанавливалось у нас между государственными потребностями и народными средствами для их удовлетворения. Когда перед европейским государством становятся новые и трудные задачи, оно ищет новых средств в своем народе и обыкновенно их находит, потому что европейский народ, живя нормальной, последовательной жизнью, свободно работая и размышляя, без особенной натуги уделяет на помощь своему государству заранее заготовленный избыток своего труда и мысли, - избыток труда в виде усиленных налогов, избыток мысли в лице подготовленных, умелых и добросовестных государственных дельцов. Все дело в том, что в таком народе культурная работа ведется незримыми и неуловимыми, но дружными усилиями отдельных лиц и частных союзов независимо от государства и обыкновенно предупреждает его нужды. У нас дело шло в обратном порядке.

В. О. Ключевский. Курс русской истории. Лекция XLI.

Местное самоуправление - основа демократии. Такая же, как и выборность. Собственно, если совсем немного упростить, то демократию вполне можно определить как систему, основанную на местном самоуправлении и выборности власти. Остальное - нюансы частного порядка. Причем местное самоуправление даже более значимо, так как выборность - это всего лишь механизм формирования власти, а местное самоуправление - это… Да, а действительно, что это такое - «местное самоуправление»?

«Местное самоуправление самостоятельная и под свою ответственность деятельность населения по решению непосредственно или через органы местного самоуправления вопросов местного значения». Таково определение. Словарное, которое, впрочем, почти буквально повторяет как Российская конституция (а вслед за ней и все определяющие эту сферу законы Российской Федерации), так и Европейская хартия местного самоуправления. И надо сказать, в этом определении действительно сказано все главное и значимое.

Классическая административная вертикаль власти выглядит так: есть глава государства, есть непосредственно подчиненные ему главы регионов, у тех - в непосредственном подчинении главы районов, а у последних - главы низших административных образований. Кто в этой схеме решает вопросы местного значения? Тот самый глава низших административных образований - чиновник, непосредственно встроенный в вертикаль власти и непосредственно подчиненный вышестоящему начальству. Такая модель позволяет эффективно контролировать всю территорию и осуществлять единую и упорядоченную политику. Это очень удобная модель для авторитаризма, так как авторитарная власть - по сути своей внеположна населению, отдельна от него (эта внеположность может быть просвещенной или оккупационной, поддерживаемой населением или, наоборот, отторгаемой, но суть внеположности от этого не меняется). Потому в основе этой власти - именно контроль над территорией и всем, что на ней происходит.

Снизу вверх

В демократической же системе модель эта не работает. Выборность предполагает, что чиновник подотчетен не только и не столько вышестоящему начальнику, сколько населению и зависит от него (не понравится, как он выполнял свои обязанности, - не выберут). И чем ближе этот чиновник к своим избирателям, тем жестче эта связь. К тому же демократическая система основана на разделении полномочий между ветвями власти, что резко ограничивает ее административный ресурс и возможности системного контроля за всем, происходящим в стране, а потому для нее жизненно важно сбросить с себя все сферы ответственности, которые могут быть сброшены (заменим слово «сбросить» на слово «делегировать» - и получим вполне привычную формулировку). То есть местное самоуправление - не просто формальный символ веры демократии, а единственно возможная для нее система функционирования. И чем более развито и независимо местное самоуправление, тем эффективнее работает государственная машина демократии. И тем эффективнее решаются вопросы непосредственной жизнедеятельности граждан, причем в данном случае даже и не столько граждан, сколько просто людей.