Самоубийство империи. Терроризм и бюрократия, 1866–1916 - [88]

Шрифт
Интервал

Поверить во всё это – невозможно. Глупость. Проблема оживающих покойников, как мы знаем, легко и просто решается контрольным выстрелом в голову. Вместо того, чтобы «дрожать всем телом», бегать вверх и вниз по лестницам сумрачного дворца, звать Пуришкевича на помощь, Юсупову достаточно было разрядить револьвер в висок или затылок лежащего на полу Распутина – и всё. И никуда бы он не пополз, «хрипя и рыча, как раненный зверь». Да и пальба на улице как-то неправдоподобна. Её должен был услыхать не «один городовой на набережной», как уверяет Юсупов, а весь квартал… Кстати, стенка в стенку с усадьбой Юсупова располагалось здание военно-окружного суда и казармы. Услышать четыре револьверных выстрела в этом отнюдь не шумном углу города – было кому.

В общем, ясно: князь Феликс мистифицирует читателя. Зачем и почему – к этому вопросу ещё вернёмся. Что же выявится в сухом остатке после выпаривания княжеской лжи? Примерно следующее.

Распутин действительно прибыл во дворец Юсупова вечером 16 декабря, действительно, тайно, действительно, без охраны. Там, во дворце, он был убит пятью выстрелами из револьвера. Во дворце в это время находились Юсупов и Пуришкевич (их присутствие засвидетельствовано полицией). Труп Распутина был вывезен на автомобиле великого князя Димитрия Павловича и спущен в прорубь под лёд у Петровского моста. Всё.

Но за этой краткой констатацией – новая волна вопросов. Первое: как на самом деле Распутин попал в западню? Второе: какова истинная роль Юсупова? Пуришкевича? Великого князя? Участвовали ли в убийстве Сухотин и Лазаверт, и если да, то каким образом? Далее: зачем Феликсу Юсупову понадобилось сочинять свою мыльную оперу? Почему все остальные участники хранили о деле гробовое молчание? Ведь в эмиграции они могли неплохо заработать на этой излюбленной бульварной прессой теме. (Проговорился, правда, рано умерший Пуришкевич, но его рассказ совпадает с версией Юсупова в неправдоподобных деталях, и противоречит ей в правдоподобных. Тоже почему-то врал? В сговоре с Юсуповым?)

Вопросы, вопросы… Да, кстати, главный среди них, которым мы уже задавались: как оказался «старец» не только без охраны, но и вне поля зрения неотступно следивших за ним агентов наружного наблюдения? Ведь его не только охраняли (по личному распоряжению государя охрана должна была находиться при Распутине неотступно), за ним вели негласное наблюдение и секретные сотрудники Департамента полиции… И не только они. Вот тут имело место одно обстоятельство, о котором князь Феликс не был осведомлен, и поэтому не учёл его в творимой им легенде.

II. Загадочный Бонч-Бруевич

Среди множества сочинений о Распутине и его гибели есть одно, небольшое по объёму, но чрезвычайно интересное воспоминание. Уже сам автор его необыкновенно интересен. Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич, генерал-майор царской армии, родной брат известного большевика, впоследствии секретаря Совнаркома, Владимира Дмитриевича Бонч-Бруевича. При советской власти он недолго занимал командные должности в Красной армии, потом ушёл на преподавательскую работу, написал книгу мемуаров, изданную «Воениздатом» в 1957 году под верноподданническим названием «Вся власть Советам», почему-то без указания тиража. Сейчас эта книга – библиографическая редкость. Мемуары Бонч-Бруевича хорошо известны, но не оценены должным образом как исторический источник. Понятно, почему: они писались бывшим царским генералом и братом соратника Ленина в сталинские годы, с оглядкой и опаской, и поэтому их нужно просеивать и провеивать, как обмолоченную пшеницу, отделяя зерно информации от плевел самозащиты и идеологической мякины. Между тем они написаны человеком, исключительно информированным. И говорящим правду – хотя, не только правду и не всю правду.

Кто такой этот странный Бонч-Бруевич? Анализируя его биографию, приходим к выводу, что он был на политическом горизонте предреволюционной России… никто – до весны 1915 года. К началу Мировой войны имел скромный чин полковника, командовал 176-м Переволоченским полком на Украине. Конечно, Департаменту полиции и Киевскому охранному отделению должно было быть известно, что брат переволоченского полковника является членом подрывной организации, провозгласившей с августа 1914 года курс на поражение России в Мировой войне, что брат этот живёт в эмиграции в Швейцарии и тесно связан с непримиримым врагом Российской империи Ульяновым-Лениным… Но ни охранка, ни Департамент полиции не имели никакого отношения к назначениям по военному ведомству. Военное же начальство не только не запрашивало «вездесущую охранку» о каких-либо сведениях на своих офицеров, но категорически запрещало проводить в отношении них негласные следствия. Уже через три недели после начала войны Бонч-Бруевич получает важное повышение: из командиров полка он перепрыгивает на должность генерал-квартирмейстера 3-й армии Юго-Западного фронта, а вскоре ему на плечи падают и погоны генерал-майора.

Должность генерал-квартирмейстера в царской армии соответствовала современной должности начальника оперативного отдела штаба. Помимо разработки оперативных планов, в ведении генерал-квартирмейстера находились военная разведка и контрразведка. Инициатором перевода Бонч-Бруевича в штаб 3-й армии явился командующий армией генерал Н. В. Рузский, жена которого была подругой жены Бонч-Бруевича ещё по мирной жизни в Киеве. Дружба двух дам, приятных во всех отношениях, сыграла свою роль и в дальнейшем: когда Рузский возглавил Северо-Западный фронт, он и Бонча перетащил с собой, тоже на должность генерал-квартирмейстера, только уже в штаб фронта. Под началом Рузского Бонч неплохо показал себя при разработке операций в Польше осенью-зимой 1914–1915 годов и в организации контрразведывательной работы. Видимо, в связи с этим весной 1915 года ему было поручено вести дело обвинённого в шпионаже полковника Мясоедова. С этого дела начинается стремительный взлёт Бонч-Бруевича в сферы высшей политики.


Еще от автора Анджей Анджеевич Иконников-Галицкий
Литерный А. Спектакль в императорском поезде

Эта книга посвящена событиям 1917 года, которые разворачиваются в вагоне бывшего императорского поезда. Через этот вагон в острых драматических коллизиях проходят все ключевые персонажи русской революции: Николай II, генералы Алексеев, Брусилов, Корнилов, Духонин, министры Гучков и Керенский, террорист Савинков, комиссары Крыленко и Троцкий. Главы документальной прозы соединены с драматургическими фрагментами, жанр исторического расследования — со сценическим действом. В книге использовано большое количество документальных источников: стенограмм, телефонограмм, писем, газетных материалов и мемуаров.


Чёрные тени красного Петрограда

Книга писателя, историка и публициста А. А. Иконникова-Галицкого посвящена остросюжетной и вполне актуальной теме: революция и криминал. Автор рассказывает о криминальной стороне событий 1917 года в Петрограде; о разгуле преступности, охватившем город и страну после Февральской, и в особенности после Октябрьской революции; о связи между революционной идеологией, грабежами и убийствами; о том, какие политические силы и лидеры вдохновляли и вели за собой мир криминала, а также о том, как борьба с преступностью повлекла за собой установление красного террора.


Три цвета знамени

Книга А. Иконникова-Галицкого – о генералах, офицерах и солдатах, участниках Первой мировой войны, которым в будущем предстоит стать знаменитыми героями войны Гражданской, вождями и военачальниками красных и белых армий. В их образах, многие из которых стали хрестоматийными или одиозными, автор раскрывает новые, неожиданные и парадоксальные черты, знакомит читателя с неизвестными страницами их воинских биографий, вплетенных в события Первой мировой войны.


Сожженные революцией

Книга «Сожжённые революцией» рассказывает о парадоксальной разрушительно-созидательной сущности русской революции, отразившейся в судьбах исторических персонажей. Она составлена из сравнительных жизнеописаний героев революционной эпохи – общественных деятелей, политиков, революционеров, террористов, деятелей культуры, религиозных деятелей – для которых революция стала исходной точкой и (или) трагическим венцом биографии. Революция соединила их судьбы в неразрывном единстве, в контрастах творчества и убийства, разрушения и созидания.


Тридевятые царства России

Открывая эту книгу, понимаешь, что Россия тебе известна в куда меньшей степени, нежели турецкие пляжи или египетские пески, – Россия неезженых дорог, маленьких городов, гор и степей, рек и океанов. Начиная с Северо-Запада страны, автор ведет читателя дальше – через Поволжье, Алтай, Сибирь и Дальний Восток к самому Сахалину.Этот путевой дневник уникальным образом сочетает в себе строгость научного исторического подхода, тонкость наблюдений опытного путешественника и блестящий стиль талантливого мастера.


Утро седьмого дня

В книге историка, поэта и публициста Анджея Иконникова-Галицкого разнообразные жанры и темы — от эссе и драматических сцен до биографических очерков — сплетаются в единое полуреальное-полуфантастическое путешествие сквозь историческое и современное пространство Петербурга. Действующие лица — поэты, террористы-революционеры и святые, знаменитые и малоизвестные: Леонид Каннегисер, Вера Засулич, Даниил Хармс, Михаил Кузмин, Василий Розанов, митрополит Антоний Сурожский, профессор Позднеев (прототип Воланда), Виктор Соснора — люди, чьи судьбы вплетены в контрастный узор русской истории и культуры XX века.


Рекомендуем почитать
Краткая история династий Китая

Гасконе Бамбер. Краткая история династий Китая. / Пер. с англ, под ред. Кия Е. А. — СПб.: Евразия, 2009. — 336 с. Протяженная граница, давние торговые, экономические, политические и культурные связи способствовали тому, что интерес к Китаю со стороны России всегда был высоким. Предлагаемая вниманию читателя книга в доступной и популярной форме рассказывает об основных династиях Китая времен империй. Не углубляясь в детали и тонкости автор повествует о возникновении китайской цивилизации, об основных исторических событиях, приводивших к взлету и падению китайских империй, об участвовавших в этих событиях людях - политических деятелях или простых жителях Поднебесной, о некоторых выдающихся произведениях искусства и литературы. Первая публикация в Великобритании — Jonathan Саре; первая публикация издания в Великобритании этого дополненного издания—Robinson, an imprint of Constable & Robinson Ltd.


Индийский хлопок и британский интерес. Овеществленная политика в колониальную эпоху

Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.


Спартанцы: Герои, изменившие ход истории. Фермопилы: Битва, изменившая ход истории

Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.


Русские земли Среднего Поволжья (вторая треть XIII — первая треть XIV в.)

В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.


Разделенный город. Забвение в памяти Афин

В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий.


Советско-японский пограничный конфликт на озере Хасан 1938 г. в архивных материалах Японии: факты и оценки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.