Самоубийца - [2]
Семен Семенович. Как это так нельзя? Что же мне, подыхать, по-твоему? Подыхать? Да? Ты, Мария, мне прямо скажи: ты чего домогаешься? Ты последнего вздоха моего домогаешься? И доможешься. Только я тебе в тесном семейном кругу говорю, Мария – ты сволочь.
Мария Лукьяновна. ?
Семен Семенович. Сволочь ты! Сукина дочь! Черт!
Подсвечник вываливается из рук Марии Лукьяновны, падает на пол и разбивается. В комнате снова совершенно темно. Пауза.
Явление четвертое
В темноте в комнату входит Серафима Ильинична.
Мария Лукьяновна (кричит). А-а-а-а-а…
Серафима Ильинична. Что ты, что ты – это я.
Мария Лукьяновна. Это ты, мамочка?
Серафима Ильинична. Ну да, я.
Мария Лукьяновна. Что тебе, мамочка?
Серафима Ильинична. Объясни ты мне. Маша, пожалуйста, почему у вас ночью предметы падают? А? Вы всех в доме так перебудите. Маша! А, Маша! Маша, ты плачешь, что ли? Семен Семенович, что такое у вас здесь делается? Семен Семенович! Маша! Я тебя, Маша, спрашиваю. Почему ты, Мария, молчишь? Почему ты молчишь, Мария?
Мария Лукьяновна. Принципиально.
Серафима Ильинична. Господи боже ты мой, это что же за новые новости за такие? А?
Мария Лукьяновна. Пусть Семен говорит, а я говорить не буду.
Серафима Ильинична. Семен Семенович! А, Семен Семенович! Почему вы молчите, Семен Семенович?
Мария Лукьяновна. Это он из нахальности, мамочка.
Серафима Ильинична. Вы зачем же, Семен Семенович, пантомиму такую устраиваете? А? Семен Семенович.
Мария Лукьяновна. Сеня! Семен!
Серафима Ильинична. Семен Семенович.
Мария Лукьяновна. А вдруг с ним удар, мамочка.
Серафима Ильинична. Ну что ты, Мария. С чего это? Что ты, Семен Семенович!
Мария Лукьяновна. Я пойду посмотрю, мамочка.
В темноте раздаются осторожные шаги Марии Лукьяновны.
Сеня… Сеня!.. Мамочка!
Серафима Ильинична. Что случилось?
Мария Лукьяновна. Зажигай свечку.
Серафима Ильинична. Боже мой, что с ним?
Мария Лукьяновна. Зажигай свечку, тебе говорят.
Серафима Ильинична. Где она? Где?
Мария Лукьяновна. На полу она, мамочка, на полу. Шарь, мама, по полу. По полу шарь. Сеня, голубчик ты мой, не пугай ты меня, пожалуйста… Сеня… Мамочка, что же ты?
Серафима Ильинична. Я, Маша, ползаю, ползаю.
Мария Лукьяновна. Ты не там, мама, ползаешь. Ты у фикуса ползай, у фикуса.
Наступает тишина, затем что-то падает.
Господи, что это?
Серафима Ильинична. Фикус, Машенька, фикус.
Мария Лукьяновна. Я с ума сойду, мамочка, так и знай.
Серафима Ильинична. Обожди, Машенька, обожди. Я еще у комода не ползала. Мать пресвятая богородица, вот она.
Мария Лукьяновна. Зажигай ее, зажигай.
Серафима Ильинична. Обожди, Машенька, я сейчас. (Чиркает спичной.)
Мария Лукьяновна. Я больше, мамочка, ждать не могу, потому что здесь ужас что делается.
Серафима Ильинична (подбегая со свечкой). Что же с ним? Что?
Мария Лукьяновна (откидывая одеяло). Видишь?
Серафима Ильинична. Нет.
Мария Лукьяновна. И я нет.
Серафима Ильинична. Где же он?
Мария Лукьяновна. Нет его, мамочка. И постель вся холодная. Сеня… Сеня… Ушел.
Серафима Ильинична. Как ушел?
Мария Лукьяновна. Так ушел. (Мечется по комнате.) Сеня… Сеня…
Серафима Ильинична (со свечкой, заглядывая в соседнюю комнату). Семен Семенович!
Мария Лукьяновна (подбегая к кровати). Свечку. Свечку сюда. (Выхватывает у Серафимы Ильиничны свечку, ставит ее на пол, становится на колени и смотрит под кровать.) Батюшки мои, у самой стенки! (Лезет под кровать.)
Серафима Ильинична. Что ты, Маша? Куда ты? Очухайся!
Мария Лукьяновна (из-под кровати). Я на улицу, мама, на улицу. (Вылезает с дамскими ботинками в руке.) Вот они. (Начинает надевать.) Подавай, мама, юбку.
Серафима Ильинична бросается к кровати, ставит свечку и снова бросается к комоду.
Свечку, свечку оставь. Стой, я сама. (Останавливает Серафиму Ильиничну, подбегает к стене и срывает с гвоздя юбку.)
Серафима Ильинична. Да куда же ты, Машенька? Бог с тобой.
Мария Лукьяновна. Воротить его надо, обязательно воротить. Он в таком состоянии, в таком состоянии…. Он в кровати мне даже симптом показывал.
Серафима Ильинична. Матерь божия!
Мария Лукьяновна. Знаешь что?
Серафима Ильинична. Ну?
Мария Лукьяновна. Вдруг он что-нибудь над собою сделает.
Серафима Ильинична. Что ж ты раньше, Мария, думала? Обувайся скорей. Обувайся.
Мария Лукьяновна. Кофту, кофту давай.
Серафима Ильинична. Слава господу богу – штаны.
Мария Лукьяновна. Что штаны?
Серафима Ильинична. Вот штаны. Раз штаны здесь, значит, и он здесь.
Мария Лукьяновна. А что, если он без штанов ушел? Он в таком состоянии, в таком состоянии…
Серафима Ильинична. Человек без штанов – что без глаз, никуда он уйти не может.
Мария Лукьяновна. Ну а где же он, мамочка?
Серафима Ильинична. Он, должно быть, по надобности.
Мария Лукьяновна. Вот он там над собою и сделает.
Серафима Ильинична. Как это? Что ты?
Мария Лукьяновна. Очень просто. Пук – и готово.
Серафима Ильинична. Мать пресвятая богородица!
Мария Лукьяновна. Как же нам быть теперь? А? Вдруг он…
Серафима Ильинична. Тише… Слышишь…
Мария Лукьяновна. Нет… А ты?
Серафима Ильинична. И я ничего не слышу.
Мария Лукьяновна. Господи, ужас какой! Я пойду постучусь к нему, мамочка. Будь что будет.
Явление пятое
Мария Лукьяновна уходит. Серафима Ильинична обращается лицом к иконе и осеняет себя крестом.
О мальчике Коле Сорокине, который за год в школе нахватал двоек и теперь эти лебеди-двойки привезли его на остров ошибок. Много Коля Сорокин повидал на острове ошибок: корову и лошадь, которые соединились, разделенных зайцев и слона, который весит меньше воздуха… Решил Коля отправиться домой, правильно решить задачки и помочь всем, кого он так необдуманно обидел. Но не так просто двоешнику уехать с острова, двойки не пускают…
Драматург Николай Робертович Эрдман известен как автор двух пьес: «Мандат» и «Самоубийца». Первая — принесла начинающему автору сенсационный успех и оглушительную популярность, вторая — запрещена советской цензурой. Только в 1990 году Ю.Любимов поставил «Самоубийцу» в Театре на Таганке. Острая сатира и драматический пафос произведений Н.Р.Эрдмана произвели настоящую революцию в российской драматургии 20-30-х гг. прошлого века, но не спасли автора от сталинских репрессий. Абсурд советской действительности, бюрократическая глупость, убогость мещанского быта и полное пренебрежение к человеческой личности — темы сатирических комедий Н.Эрдмана вполне актуальны и для современной России.Помимо пьес, в сборник вошли стихотворения Эрдмана-имажиниста, его басни, интермедии, а также искренняя и трогательная переписка с известной русской актрисой А.Степановой.
Книга по одноименному мультфильму, выпущенному студией «Союзмультфильм» в 1956 г.
20 апреля 1925 г. Мейерхольд поставил в своем театре ГосТИМ пьесу Эрдмана «Мандат». Премьера была триумфальной, пьесу 19-летнего автора в постановке великого режиссера называли важнейшим событием в художественной жизни Москвы. В интервью газете «Вечерняя Москва» Мейерхольд так охарактеризовал пьесу Эрдмана: «Современная бытовая комедия, написанная в подлинных традициях Гоголя и Сухово-Кобылина. Наибольшую художественную ценность комедии составляет ее текст. Характеристика действующих лиц крепко спаяна со стилем языка».
Книга «Письма. Н. Эрдман. А. Степанова» — уникальна. В ней вы прочтете историю любви актрисы МХАТа Ангелины Степановой и писателя-драматурга Николая Эрдмана. Историю прекрасную и трагичную. Но эта книга больше, чем роман о любви: из нее вы узнаете о судьбах русской интеллигенции, о жизни Москвы и Художественного театра начала 1930-х годов. В. И. Качалов. М. М. Яншин, Б. Н. Ливанов, И. Э. Бабель, О. Н. Андровская, М. А. Булгаков — друзья А. И. Степановой и Н. Р. Эрдмана — предстанут свидетелями драматических перипетий их романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.