Самосожжение - [28]

Отдачи в виде статьи хотя бы, если уж не серии статей.

О Бээне, разумеется.

Логично, черт побери!

Ведь если ты летаешь к нему на край земли в творческие командировки, значит, именно Бээн до зарезу нужен тебе для научного творчества.

Как герой статьи.

Герой безусловно положительный.

Потому что, во-первых, герой безусловно отрицательный был бы давно снят с такого большого поста — именно так это называется, а во-вторых, к отрицательному герою не стоит ехать в такую даль, их и в Москве пруд пруди.

Ну разве же не логично?

И тут же, как только стаканы с кефиром торжественно приплыли к нему на подносе, Гей увидел, что шатенка в розовом встала из-за свадебного стола в нише и прямиком пошла… пошла… уж не к нему ли она пошла?

Гей замер.

А потом, когда понял, что она идет и в самом деле к нему, оробел.

И поднялся навстречу.

В последний момент.

Держа Красную Папку под мышкой.

Он и сам себе не мог бы объяснить, как именно догадался, что она идет к нему, не к кому-то другому.

Правда, в той части зала, где находился его столик, не было ни души, и тем не менее…

— Добрый вечер, — сказала она по-русски.

Гей близко увидел ее глаза и голос услышал, грудной, мягкий, ласковый и такой знакомый, родной.

И он выдохнул еле слышно:

— Ты?!

— Наверное, вы путаете меня с кем-то, — сказала она, присаживаясь, хотя Гей не успел еще предложить ей присесть.

Он словно лишился дара речи.

Однако видел уже отчетливо, что это конечно же не Алина, хотя очень похожа на нее.

— Прошу вас, — произнесла она с улыбкой, — сядьте! И дайте мне, пожалуйста, если вам не жалко, стакан кефира. Это как раз то, чего мне хочется весь вечер.

Он опомнился, сел на стул будто подкошенный и торопливо придвинул ей стакан с кефиром, боясь, что она передумает пить, посмеется над ним и встанет, уйдет, оставив его в дурацком состоянии.

Она сделала глоток и вздохнула, как бы освобождаясь от чего-то.

— Ну вот, слава богу! — сказала она и откинулась на спинку стула, всем своим видом говоря, что отнюдь не собирается уходить. — Я вам не помешала?

— Что вы! Нет, конечно…

— Благодарю вас.

Это «благодарю вас» тотчас ему сказало, что она вовсе не соотечественница и уж точно не русская.

— Извините меня, пожалуйста, — проговорил он смущенно, — я и в самом деле принял вас… — он сбился, не зная, как сказать, — принял за жену.

— За чью жену?

— За мою.

Она вяло улыбнулась:

— А я думала, что это лишь у мужчин столько двойников.

— Не понимаю…

— Что же тут непонятного? Вы похожи на моего мужа.

— Вы шутите? — Гей почему-то испугался.

— Ничуть. Можете убедиться в этом сами.

— Он здесь?

— Да, конечно. Там. — Она кивнула, указывая в сторону ниши.

— Этот… — Гей смотрел на усатого, не сводившего, как оказалось, взгляда с них. — Который был рядом с вами и — в церкви, и когда вы подходили к отелю…

— Нет.

— А кто ж тогда?

— Жених.

— Жених?!

— Да. Это мой бывший муж, — сказала она как будто просто, без всякого усилия над собой.

Гей долго смотрел теперь на жениха, сидевшего к ним лицом.

Странно, думал Гей, как это раньше не бросилось в глаза, что жених и этот, усатый, все время будто охранявший шатенку в розовом, до того похожи друг на друга, что их можно было принять за близнецов.

Жених, между прочим, тоже был усатый.

Да, но и сам Гей, стало быть, похож на этих двоих. И не только усами, нынче мало ли кто носит усы. Похожесть была почти абсолютная, насколько он мог судить, отчего Гею стало не по себе.

Он долго молчал, переводя взгляд с одного усатого на другого.

Шатенка в розовом как ни в чем не бывало пила кефир.

— Да, сходство редкое, — наконец произнес Гей, пытаясь понять, что стояло за всем этим. — А второй… не жених который, — запутался в словах Гей, — он вам кто будет?

— Теперь никто. Он бывший муж невесты. И вообще… незаменимый друг Адама, — она кивнула, улыбаясь, на экран телевизора.

— Эндэа?

— Да.

— Звучит как эндемик. Редкое, реликтовое растение, присущее только данной местности.

— Подобные эндемики вообще-то встречаются в любой местности. И на Западе, и на Востоке. Где-то их меньше, а где-то больше. Это естественно. Суть проявления культуры.

— Культуры?

— Да, культуры чувств. Состояние человека и наследственное, и благоприобретенное. Вопрос уже социальный.

— Тут мы с вами поспорим, боюсь… — произнес Гей как бы помимо своей воли.

— Я понимаю. Вы, наверно, тоже не разделяете точку зрения западных ученых на вопросы социобиологии.

— Хотя Самюэль Батлер придумал весьма остроумный афоризм, — уклончиво ответил Гей. — Курица есть не что иное, как средство, с помощью которого одно яйцо производит другое…

Он засмеялся, но вышло весьма натянуто.

Она сделал вид, что не заметила его скованности.

— Что ни говорите, — весело пожала она плечами, — а в социобиологии, в этой науке о биологических основах любого социального поведения, есть много любопытного! Эдвард Осборн Вильсон из Гарвардского университета говорит, например, что ученые, которые отрицают роль генов в поведении людей, просто не желают считаться с огромным количеством фактов, доказывающих обратное.

Господи, одернул себя Гей, о чем это они говорят?

Но продолжил невольно мысль Алины:

— Этот самый Вильсон выдвигает далеко идущие теории относительно эволюции таких человеческих свойств, как альтруизм, агрессивность, злоба, ксенофобия, конформизм и, конечно, сексуальная озабоченность.