Самородок - [21]

Пригодились навыки, приобретенные еще в детстве в родной деревне. Сам срубил три стены и пристроил к дому. Сам же сложил печь, сделал верстак. Именно этой мастерской было суждено стать колыбелью первых крупных творческих удач Симонова в изобретательстве.

С завершением постройки мастерской трудностей не убавилось. Появилась новая проблема: как сделать чертежи станка, соответствующие техническим требованиям? Самостоятельно выполнить эту задачу Сергею еще было не под силу.

Но не зря говорят, не имей сто рублей, а имей сто друзей. Симонов поделился своими задумками со старым товарищем — техником Павлом Ефимовичем Ивановым, с которым довелось работать вместе еще у датчан. Уговаривать не пришлось — Павел тут же согласился помочь.

И вот в зимние вечера они стали работать в мастерской — один у чертежной доски, другой за верстаком. Постепенно вырисовывались контуры станка и на бумаге, и в натуре, правда, пока из дерева.

Когда идея была выверена и не было сомнения, что станок будет работать, Симонов отослал чертежи в Петроград в Государственный комитет по изобретениям, никому об этом на заводе не сказав ни слова. Успех был налицо, но в удачу все еще не верилось.

Тягостными были долгие месяцы ожидания ответа. Каждый вечер, возвращаясь домой, Сергей Гаврилович с надеждой заглядывал в почтовый ящик, но тот был пуст. И вот — радость: сначала он получил по почте уведомление, что чертежи будут рассмотрены, а затем и авторское свидетельство на изобретение.

Первый серьезный успех вдохновил, прибавил настойчивости, уверенности. И еще Симонов сделал для себя вывод, что любые трудности преодолимы, если веришь в то, что задумал, если не даешь сбить себя с толку, упрямо добиваешься цели.

В 1920 году в опытной мастерской появился новый слесарь, к которому Сергей Гаврилович сразу же почувствовал симпатию. Это был Георгий Семенович Шпагин.

Конструктор-оружейник Георгий Семенович Шпагин

Как и Симонов, Шпагин был выходцем из владимирской сельской глуши, сыном крестьянина. Признанный негодным к строевой службе из-за увечья, полученного еще в ранней юности, он все же был призван в армию и направлен в походную оружейную мастерскую. Здесь он приобрел первые навыки оружейника.

Сергей Гаврилович приметил его с того самого момента, как Шпагин проходил практический экзамен для определения возможности его работы в опытной мастерской. Сюда принимали слесарей и станочников только самой высокой квалификации.

Неразговорчивый, угрюмый мастер не стал расспрашивать, где работал, что умеет, а поставил к тискам, вручил обрубленный кусок железа и велел изготовить маленькую, но замысловатую деталь от пулемета Мадсена, называвшуюся собачкой.

Уже по тому, как Георгий взялся за дело, было видно, что он не новичок. Шпагин быстро разобрался в чертеже, нанес на металл размеры, подобрал нужный инструмент и не мешкая стал орудовать напильником.

Через пару часов мастер обмерил готовую деталь, удовлетворенно крякнул и, не говоря Шпагину ни слова, написал записку и велел одному из слесарей проводить Георгия к Федорову. Такой уж был заведен порядок, что с новичками, которым предстояло работать в опытной мастерской, непременно беседовал технический директор.

Шпагин был сильно озадачен дотошными вопросами Федорова, связанными с деятельностью прифронтовых оружейных мастерских. Лишь позднее он узнал, откуда такой интерес, — ведь Владимир Григорьевич был их первым организатором в русской армии.

Очень скоро новичок показал, что он не только хороший рабочий, но и творческая личность. Поставленный на сборку магазинов автоматов Федорова, он предложил уменьшить количество заклепок, переместив их лишь на новое место, что нисколько не уменьшало прочности узла. Дегтярев и Федоров похвалили его за находчивость.

Когда Федоров поручил Дегтяреву разработать приспособление для установки автоматов на самолет с тем, чтобы заменить устаревшие пулеметы Льюиса, тот взял себе в помощники Симонова и Шпагина.

Сергей Гаврилович вспоминает, с каким упоением Георгий (в мастерской его прозвали Егором) взялся за дело. Шпагину было поручено сделать новый дисковый магазин. Он был счастлив, впервые ему довелось участвовать в создании нового вида оружия.

Удачно выполненное первое, по-настоящему творческое задание окрылило Шпагина, прибавило уверенности в своих силах. По совету Дегтярева он, оставаясь после работы, скрупулезно изучает богатую коллекцию иностранного оружия, которая имелась в опытной мастерской. Постигать премудрости иноземных конструкций ему нередко помогал Сергей Гаврилович.

Вскоре Шпагину поручили изготовить шаровую установку крепления в танке автомата Федорова для стрельбы по воздушным целям. Еще до сборки, при изготовлении отдельных деталей, Шпагин понял, что громоздкое и сложное приспособление можно существенно упростить. По его предложению установка была сконструирована заново. В результате удалось устранить более 40 деталей — механизм стал компактней, меньшим по весу, сравнительно простым и более надежным в работе.

Вскоре Симонов горячо поздравил своего товарища с тем, что его изобретение, получившее название шаровой установки системы Шпагина, было принято на вооружение Красной Армии.