Самопознание шута - [9]

– Да, пожалуйста!

– Одно время я думала, что всё в жизни имеет смысл, который нужно постичь, и мне казалось, что с каждым шагом я его раскрываю и от этого становлюсь сильной и несгибаемой. Я видела в своей жизни какую-то последовательность, и это давало мне силы. Смысл всегда даёт силу!

– Как же вы растеряли силы, Людмила Петровна? – заинтересовался Константин.

– Я решила, что во мне столько сил, что я смогу плыть по течению, как все, не задумываясь ни о каком смысле. И поплыла. Очень скоро я потеряла ниточку своей жизни. Смысл, который я раньше видела, наверно, тоже был иллюзорным.

«Как же может быть иллюзорным смысл, если он даёт нам силы?» – подумал Константин, но не стал перебивать.

– После разочарований нам нужны новые иллюзии – без них мы погибнем. Некоторых устраивают примитивные вещи. Мне говорили: «Пиши докторскую! Не будет времени на дурные мысли!» Написала. Пока этим всем занималась, голову некогда было поднять. А для чего? Мне это радости не принесло, только яснее стало, что делать в жизни больше нечего и ничего хорошего уже не будет. И нет уже энтузиазма создавать себе новые иллюзии, хотя бы как моя приятельница, верившая в загробный мир и прочие бредни.

– Но в отношении загробного мира… вы же разговаривали с Георгием!

И я тоже его слышал!

– Он всегда был экстравагантным человеком! На грани безумия! – махнула рукой Людмила Петровна. – Его в расчёт принимать не следует! Скольких трудов мне стоило удерживать его в рамках приличия! Сколько моих сил ушло на это! И то, что он сейчас появился здесь, – это вполне в его духе! Как я от него устала! Кстати, он не сказал, что есть жизнь после смерти, сообщил, что это он во сне видит меня, а больше ничего не помнит.

– Ничего не помнит?! – изумился Константин. – Как интересно! Вот бы узнать, что он видел сегодня в зеркале!

– Об этом лучше не узнавать!

– Да, я согласен! Я понимаю, почему вы хотите, чтобы я закопал зеркало. У меня такое впечатление, что это не зеркало, а монитор какого-то сверхмощного компьютера, снятый с летающей тарелки, и мы видим в нём не своё отражение в чистом виде, а изображение, переработанное по тамошним инопланетным представлениям о красоте. Ну, в общем, мне непонятно, что оно делает, но впечатление, конечно, жуткое!

– Какой вы проницательный! А я лет десять смотрела в это зеркало и думала: «Вот так люди сходят с ума!» Понимаете, что я пережила?!

– Понимаю! – засмеялся Константин. – А Георгий? Что он говорил? И откуда оно взялось?

– Костя, я не могу повторять все эти бредни! Они меня просто выводили из себя!

Звонок в дверь прервал беседу. Пришла соседка, которая не видела Людмилу Петровну «сто лет». Константин, поблагодарив за чай, отправился в кабинет Георгия, а Людмила Петровна продолжила чаепитие.

– Костя! Не стесняйтесь, берите все книги, которые вам только понравятся! Я всё равно все их раздам, а остальное выброшу. Здесь не останется ничего!

Константин выбирал книги. Он чувствовал себя варваром, разрушающим храм. Две стопки книг лежали на полу, когда он вдруг решил:

«Не буду я брать отсюда ни одной книги! Пусть это всё разрушают, но без меня!»

В это время прозвучал звонок в дверь. Прозвучал как напоминание о том, что там, за пределами библиотеки-кабинета, время имеет место.

– Кто бы это мог быть? – спросила себя Людмила Петровна.

– Здравствуйте, любезная Людмила Петровна! – услышал Константин весьма любопытный голос из коридора. – Я, как всегда, некстати! Но боюсь, что другого времени у вас для меня не найдётся!

– Мне с вами не о чем разговаривать!

– Я пришёл, чтобы забрать некоторые свои вещи, а также те вещи, которые ваш покойный супруг хотел мне подарить на прощание. Я не собираюсь утомлять вас разговорами, прелестная Людмила Петровна!

– Забирайте всё, что вам нужно, и уходите!

– Я знал, что мы прекрасно поладим!

Людмила Петровна удалилась на кухню.

– Кто там, Люда?

– Ужасный человек… – дверь на кухню закрылась.

Константин никогда ещё не слышал, чтобы Людмила Петровна разговаривала с кем-нибудь в таком пренебрежительном тоне, и очень удивился. Он повернул голову к двери. В дверях стоял тот самый «ужасный».

Явление херувима

Делая вид, что просматривает книгу, Константин с интересом смотрел на «ужасного». Среднего роста, небрежно элегантный. Нельзя сказать, что хрупкого телосложения, скорее всего, такое впечатление создаётся тем, что перед нами тот редкий тип тела, которое очень чувствительно к душевным состояниям его владельца, человека безусловно артистичного, привыкшего быть в центре внимания и манипулировать впечатлением окружающих.

В его лице было что-то врождённо интеллигентное, слегка спрятанное под кривую усмешку: нечто среднее между грустью и цинизмом. Его губы были чуть крупнее, чем положено для лица южно-европейского типа, чисто выбритого и пахнущего южными ветрами.

Он был в изящном лёгком и, судя по тому, как складывалась ткань, весьма дорогом костюме, который вместе с не в меру ослабленным галстуком и смятым декоративным платком, торчащим из нагрудного кармана, подчёркивал респектабельность и развязность.

«И это „ужасный человек“! – мысленно рассмеялся Константин. – Он больше походит на комика, чем на „ужасного“.