Самолеты уходят в ночь - [13]

Вплоть до лета сорок четвертого года мы летали без парашютов. Преднамеренно, конечно. Предпочитали вместо парашютов брать с собой лишние два десятка килограммов бомб. О том, что самолет могут сбить, мы не то чтобы не думали, а как-то не придавали этому большого значения. Считали: война есть война, и этим все сказано. Все-таки иной раз сердце щемило, возникала мысль: а не напрасно ли мы пренебрегаем парашютом? Правда, днем от него все равно толку было мало, так как летали мы на очень малой высоте, едва не на бреющем полете. Ну а ночью он, конечно, мог пригодиться.

Я уже говорила, что линия фронта менялась непрерывно, едва ли не каждые сутки. Бывало и так, что за ночь, пока мы вылетали на задание, передовые части противника почти вплотную подходили к району базирования полка. Помню, например, так случилось под поселком Целина. Не успела я приземлиться после очередного вылета и зарулить самолет на место заправки, как подошла Бершанская. Она приказала немедленно перелететь на другую площадку, расположенную вблизи какого-то конного завода.

— Зачем? — удивилась я.

— Немцы на подходе, — ответила Бершанская. — Слышите, канонада совсем близко?

Вообще-то говоря, мы нигде подолгу не задерживались. Лишь несколько дольше обычного стояли в станице Ольгинской, под Ростовом-на-Дону. Место это особенно мне запомнилось. Расположились мы здесь привольно, свободно. Но было в этом размещении одно существенное неудобство: под жилье нам отвели бывший коровник. И как мы ни чистили его, как ни старались, в помещении всегда стоял тяжелый специфический запах. В шутку девчата назвали наше общежитие «гостиницей «Крылатая корова».

После Ольгинской полк перелетел на Ставрополье. Отсюда уже чувствовалось дыхание Кавказа. Затуманенные дымкой, белели вдали его гордые вершины.

Фашисты ожесточенно бомбили Пятигорск, Минеральные Воды. Там, где раньше мирно прохаживались больные, теперь свистели осколки, содрогались от взрывов стены лечебниц и санаториев.

Мы расположились в станице Ассиновской, очень живописной, утопавшей в зелени садов. Самолеты рассредоточили прямо под фруктовыми деревьями. Для взлета служила небольшая площадка, окруженная с трех сторон глубокими канавами. Чтобы можно было выкатить самолеты на взлетную площадку, через канавы пришлось перекинуть мостки.

В Ассиновской полк базировался до января следующего года. Здесь наши девушки обжились, сдружились с местным населением, в шутку говорили: «Пустили глубокие корни». Хотя разместились все в общежитии, у каждой из нас была «своя хозяйка». К ним мы ходили погладить, постирать, а иногда просто так, поговорить, помочь по хозяйству. Хозяйки, в большинстве своем пожилые замужние женщины, относились к летчицам очень тепло, заботились о них, с нетерпением ждали девушек из полетов, волновались и переживали за них, как за родных. Все они удивлялись, как это мы, такие юные, совсем девочки, воюем наравне с мужчинами.

Однажды, занимаясь чем-то, я заметила, что хозяйка долго, изучающе смотрит на меня.

— И не страшно тебе летать к фашистам? — неожиданно спросила она.

— Конечно, страшно, — ответила я. — Но ко всему привыкаешь.

— Я вчера мужу письмо отправила. Там о тебе пишу. Пусть прочитает, может, ему и полегчает, когда узнает, какие у нас отважные девчата…

Лето было на исходе. Облака все чаще заволакивали небо, а при них труднее стало ориентироваться в воздухе. И до сих пор нам было нелегко, ибо никому не приходилось летать в горах, а теперь работа наша еще больше усложнилась. Особенно досаждали изменчивые воздушные течения и сильные туманы.

Погода менялась настолько быстро, что не было никакой возможности уследить за ней. Бывало, вылетаешь — ночь ясная, ориентироваться легко, на обратном же пути попадешь в такой туман, что летишь, как в молоке, приземляешься уже при свете ракет. А при нашей маленькой площадке это совсем плохо, чуть «промазал» — и либо в арык угодишь, либо скапотируешь.

Работали мы в то время и с «подскока». Так называлась взлетная площадка, которая находилась на некотором удалении от аэродрома — ближе к фронту. Ночью летчицы перегоняли туда свои машины, а с рассветом улетали на основную базу, в Ассиновскую.

Постепенно враг стал приспосабливаться к нашей тактике. До сих пор мы действовали в одиночку, а с одиночным самолетом ему легче было бороться.

Решено было применить новый прием — полет парами. При этом самолетам предстояло действовать одному за другим с интервалом в полторы — две минуты. Первый должен был пронестись над целью на полном газу и вызвать на себя огонь ПВО. После этого второй начинает планировать на цель с приглушенным мотором. Враг, конечно, тотчас оставляет в покое первый самолет и весь огонь сосредоточивает на втором. А это нам как раз и нужно. Теперь первый экипаж спокойно разворачивается и атакует объект либо с тыла, либо с фланга.

Первым применить этот метод поручили мне и Наде Поповой. К тому времени мы с Поповой отлично слетались, у нас выработалось взаимопонимание в воздухе, чувство локтя. А это немаловажное обстоятельство для успеха в любом деле.

На старте уточняем с Надей подробности взаимодействия над целью. Объект для бомбежки нелегкий — переправа через Терек у Моздока. Переправа для фашистов имеет большое значение и поэтому основательно прикрыта средствами ПВО. И днем и ночью прорваться к ней весьма и весьма трудно.