Самолеты летят к партизанам (Записки начальника штаба) - [24]

Для уточнения задания, связанного с вывозкой детей, Валентина Степановна послала меня в Москву, в Центральный штаб партизанского движения. В этом штабе я бывал уже не раз, видел там командиров партизанских отрядов, секретарей райкомов и обкомов, направляемых партией для руководства партизанским движением. Они ожидали отлета наших самолетов в свои отряды за линию фронта. Зайдя в кабинет к генералу Хмельницкому, я доложил ему о цели прибытия и стал забрасывать генерала вопросами.

— Не торопитесь, молодой человек, — сказал генерал. — Давайте по порядку. Начнем с того, что вы должны уяснить и передать Валентине Степановне, а потом я буду вас слушать. Договорились? Тогда начнем с первого: о вывозке детей из партизанских отрядов есть указание ЦК партии. Второе: Центральный штаб партизанского движения приказывает вам, летчикам, чтобы вы приложили все свои силы выполнить это указание партии как можно скорее, до наступления зимы. Посадочные площадки у партизан уже готовы. Вот и все.

— Ясно, товарищ генерал. Командиру все передам точно. Уверен — приказ выполним, — заверил я генерала.

— Не сомневаюсь, — одобрительно сказал Хмельницкий. — А теперь давайте вопросы.

Я передал генералу просьбу летчиков о лучшей расстановке сигналов на посадочных площадках и жалобу на то, что во многих партизанских отрядах погрузкой раненых и детей никто не руководит и в момент загрузки самолета создаются излишние толкотня и беспорядок. А для экипажей дорога каждая минута. Генерал заверил, что обо всем будут даны указания командирам соединений и отрядов по радио.

О своей беседе с генералом Хмельницким я подробно рассказал Гризодубовой. Валентина Степановна приказала собрать летный состав на совещание.

Летчики один за другим входили в землянку командного пункта полка, усаживались кто где, спрашивали у Валентины Степановны разрешения закурить. Гризодубова, в отличие от многих женщин и некурящих мужчин, не запрещала курить в своем присутствии, но каждый, спросив раз, курил не переставая: одна папироса затухала, другая прикуривалась. Вскоре табачный дым заполнил всю землянку, трудно было разглядеть вновь входивших. Валентина Степановна наконец сказала:

— Что же вы меня совсем выживаете? Курите, но не все сразу.

Летчики стали извиняться, тушить свои папиросы. Кто-то открыл дверь. Совещание было коротким. Командир рассказала о необходимости образцового выполнения задания по вывозке детей на Большую землю.

— Дети связывают маневренность партизанских отрядов, во время боевых действий могут попасть в руки врага и подвергнуться физическому истреблению. Мы должны с честью выполнить указание Центрального Комитета партии о спасении советских детей, находящихся в лесах в тылу врага.

В первую же погожую ночь, с 22 на 23 ноября, экипажи Виталия Ивановича Масленникова, Бориса Григорьевича Лунца и Николая Игнатьевича Слепова вывезли из брянских лесов 36 детей в возрасте от четырех до десяти лет. Трудно забыть такую ночь! Встречать самолеты собрались все свободные от полетов экипажи.

Накануне Гризодубова летала на выброску боеприпасов на площадку Голынка, Бобруйской области, для партизанских отрядов под командованием Ничипоровича. А 22 ноября осталась на аэродроме: решила принять участие в организации встречи детей.

Сел, зарулил на разгрузочную площадку первый самолет. Открылась дверь, но ожидаемые пассажиры не выходили, их выносили на руках летчики.

— Вы посмотрите, Валентина Степановна, на их одежду, — сказал командир эскадрильи Масленников.

В это время из самолета выносили восьмилетнюю девочку и лет шести мальчика. На девочке были рваное пальтишко и летние туфельки, на мальчике — развалившиеся ботинки и такой же мужской пиджак.

— Летели мы, — продолжал Масленников — на высоте 3–4 тысячи метров. Температура воздуха в самолете снижалась до 30 градусов. Дети пробыли в воздухе около трех часов, и все очень замерзли.

Врач полка Иван Яковлевич Безденежный, летчики, техники, перенесли детей в теплую землянку. Малыши не жаловались, что замерзли, только глядели они слишком серьезно.

— Вы не думайте. Мы не были безразличны к своим пассажирам, — как бы оправдываясь, говорил Масленников. — Что было на нас теплого все отдали детям. Но ведь этого мало, одели только самых маленьких.

К Гризодубовой подошел Слепов. В гимнастерке на десятиградусном морозе он весь ссутулился.

— Раздели меня детки, товарищ командир, — пошутил Слепов.

— Да на вас лица нет — синий, как цыпленок, — заметила Валентина Степановна. — Идите скорее в землянку, отогрейтесь.

— Не я один, весь экипаж зубами чечетку выбивает, — ответил Слепов и бросился бежать в землянку. Второй пилот Потапов, борттехник Гайворонский и другие члены экипажа, тоже в гимнастерках, унесли в землянку закутанных в меховые тужурки детей. Им помогали подоспевшие техники.

У многих, даже бывалых летчиков при виде малышей навертывались слезы. Некоторые, как и я, вспоминали и своих детей. Зимой 1941 года моя жена с тремя детьми дошкольного возраста в холодном товарном вагоне проделала путь из Воронежа в Сибирь и в обратном направлении до Урала. Но мои дети счастливы тем, что с ними мать и они в безопасности от дикой расправы озверевшего врага. А у большинства детей, которых привезли летчики, родители убиты фашистами. Самое страшное то, что зверства совершались на глазах детей. Им наносили непоправимую моральную травму.