Самолеты летят к партизанам (Записки начальника штаба) - [2]
— Это ваш начальник штаба, — сказал командир дивизии, обращаясь к ней. — Знакомьтесь.
Когда вышли из кабинета, Гризодубова спросила:
— Вы не завтракали, товарищ майор? Вот и хорошо. Вместе позавтракаем, но… позже. А сейчас пойдемте в казарму, посмотрим, сколько там можно поставить коек для летчиков.
— Это уже сделали интенданты, — доложил я убежденно.
— А мы проверим. Ведь не интенданты будут командовать полком. — Заметив мое смущение, Гризодубова сказала: — Как вы думаете, начальник штаба, не ошибемся, если мы, прежде чем учить и требовать с подчиненных, займемся подготовкой места, где они будут жить и отдыхать после боя?
— Нет, не ошибемся, товарищ командир, — выдохнул я свое смущение первой встречей со знаменитой женщиной.
В казарме В. С. Гризодубову сопровождали три интенданта, которые доложили ей о готовности обеспечивать летчиков всеми видами боевого довольствия. Валентина Степановна внимательно осматривала комнаты. Там, где ей казалось, что намеченное число коек велико, она тут же измеряла шагами площадь помещения и говорила: «Зачем же так размещать людей, чтобы мешали друг другу…»
За завтраком командир поделилась со мной своими соображениями о подготовке самолетов и экипажей к боевой работе…
В полк прибывали летчики, техники, радисты, которые до войны работали на воздушных трассах страны: Москва — Ташкент, Владивосток, Киев, Тбилиси…
Любовь к Родине, вера в нашу победу и в свои силы помогали им быстрее стать по-настоящему военными людьми.
А какие это прекрасные специалисты!
Еще до прихода в полк завидной славой пользовался на фронте москвич лейтенант Виталий Петрович Бибиков. По настойчивости и упорству во что бы то ни стало выполнить начатое дело он мало имел себе равных в прежней части. Бибиков среднего роста, внешне похож на драматического актера: интеллигентное лицо, приятный голос, чистая русская речь.
С другой судьбой был летчик старший лейтенант Виталий Иванович Масленников. Роста среднего, подвижный, сухощавый, на лице шрам — след былых летных неудач. Родился он на Урале, в 1930 году окончил Оренбургскую школу летчиков, работал инструктором, а в 1933 году добился назначения в полярную авиацию. Масленников избороздил все небо Севера, научился отлично летать днем и ночью, в любую погоду. Часы отдыха он проводил обычно за мольбертом, рисовал покорившие его северные пейзажи.
А вот капитан Алексей Петрович Янышевский. Ему под пятьдесят. Летную школу окончил на «отлично» еще до революции. А офицерского звания не дали: он был из рабочих. Правда, ему была оказана «особая милость». И вот какая: начальник Гатчинской школы получил высочайшее повеление поднять в воздух одну из многочисленных дочерей самодержца российского и поручил это выполнить не офицеру, которых в Гатчине было немало, а простому солдату — летчику Янышевскому.
В 1916 году Янышевский дрался с немецкими летчиками. После Октябрьской революции без колебаний вступил в Красную гвардию, он знал ее с 1905 года. В гражданскую войну бил в воздухе белогвардейских офицеров, с которыми окончил школу в Гатчине. За подвиги награжден двумя орденами Красного Знамени… После гражданской войны Алексей Петрович стал летчиком Аэрофлота. А когда фашистская Германия напала на нашу страну, он отказался от работы в тылу и прибыл в действующую армию, чтобы сражаться за свою Родину.
Немного позже прибыл в полк капитан Степан Семенович Запыленов. Высокий, сутуловатый, голубоглазый, с резкими чертами лица. До войны был заместителем начальника Московского управления Гражданского воздушного флота, а еще раньше три года служил в Красной Армии. Этот человек умел руководить людьми. В полку его все уважали, а некоторые побаивались и звали за глаза Туча.
Познакомился я и с другими летчиками. Особенно запомнились Николай Игнатьевич Следов, Иван Андреевич Гришаков, Георгий Владимирович Чернопятов, Борис Григорьевич Лунц, Александр Сергеевич Кузнецов, Василий Максимович Федоренко, Михаил Иванович Попович… Все они были хорошими пилотами, крепкие духом, а главное, настроены воинственно. Под стать им были многие штурманы, техники, воздушные радисты и стрелки. Большинство личного состава — коммунисты и комсомольцы.
Более месяца готовили мы экипажи к полетам на бомбардирование войск и военных объектов противника. За это время я неоднократно убеждался, что мой командир — женщина, не служившая никогда в армии, оказалась выше меня в умении организовать летную работу, в обучении экипажей бомбардировочной авиации. Она была вполне подготовлена руководить боевой деятельностью полка.
Подготовка полка к боевым действиям закончилась, экипажи получили самолеты и были готовы к выполнению заданий.
Испытание мужества
В июне 1942 года части 2-й ударной армии вели упорные бои в окружении под Ленинградом. Для снабжения этих частей боеприпасами и продовольствием командование выделило оперативную группу из транспортных самолетов ЛИ-2. От полка Гризодубовой вошли в состав группы шесть экипажей. Было время белых ночей. Как они хороши в мирное время! И какими ненужными казались тогда летчикам: лишали их возможности скрытно проходить линию фронта! Тщетно надеялись экипажи на появление спасительной в этом случае облачности. Погода стояла почти весь июнь ясная. К тому же на маршруте и в районе выброски груза патрулировали истребители противника. В первый же вылет из шести самолетов не вернулись с задания два. Настроение летчиков сильно упало: им предстояло летать еще 10–15 ночей, а при таких потерях от группы за 3–4 дня никого не останется и некому будет завершить выполнение задания командования.
Имя этого человека давно стало нарицательным. На протяжении вот уже двух тысячелетий меценатами называют тех людей, которые бескорыстно и щедро помогают талантливым поэтам, писателям, художникам, архитекторам, скульпторам, музыкантам. Благодаря их доброте и заботе создаются гениальные произведения литературы и искусства. Но, говоря о таких людях, мы чаще всего забываем о человеке, давшем им свое имя, — Гае Цильнии Меценате, жившем в Древнем Риме в I веке до н. э. и бывшем соратником императора Октавиана Августа и покровителем величайших римских поэтов Горация, Вергилия, Проперция.
Имя Юрия Полякова известно сегодня всем. Если любите читать, вы непременно читали его книги, если вы театрал — смотрели нашумевшие спектакли по его пьесам, если взыскуете справедливости — не могли пропустить его статей и выступлений на популярных ток-шоу, а если ищете развлечений или, напротив, предпочитаете диван перед телевизором — наверняка смотрели экранизации его повестей и романов.В этой книге впервые подробно рассказано о некоторых обстоятельствах его жизни и истории создания известных каждому произведений «Сто дней до приказа», «ЧП районного масштаба», «Парижская любовь Кости Гуманкова», «Апофегей», «Козленок в молоке», «Небо падших», «Замыслил я побег…», «Любовь в эпоху перемен» и др.Биография писателя — это прежде всего его книги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.