Самое начало (Происхождение Вселенной и существование Бога) - [7]
Цель
Поскольку человек получает дар бессмертия, он живёт не просто затем, чтобы умереть. Бог создал нас с известной целью: чтобы мы стали Его детьми. Мне очень нравятся слова катехизиса: «В чём главная цель человека? Любить Бога и вечно радоваться Ему». Наше окончательное назначение — это не земля сырая, а небо.
Больше того: человек и Вселенная — это не плод слепою случая. Бог задумал нас от века, когда Вселенной ещё не существовало, и был только Он. Сам Христос знал ещё до существования Вселенной, что примет человеческое обличье и умрёт на кресте, чтобы спасти людей, тогда ещё не созданных. Таким образом, человек и Вселенная — не случайны, но воплощают извечные цели Бога. И нам, Его детям, позволено присоединиться к Нему в достижении этих целей. Тем самым наша жизнь преисполняется вечно значимой цели.
Самые первые итоги
Итак, библейское христианство говорит нам, что жизнь имеет смысл, ценность и цель. И человек может прожить свою жизнь последовательно и счастливо. Библейское христианство добивается успеха именно там, где атеизм терпит неудачу. (Продуманный до логического конца, он приводит лишь к отчаянию.)
Не будем забывать, что мы пока мы не доказали истинности христианства. Мы лишь посмотрели, какие возможны варианты.
Если Бога нет, жизнь бесцельна и абсурдна. Если же Бог Библии существует, тогда обеспечены условия для осмысленной жизни. Только второй вариант позволяет человеку быть и счастливым и последовательным.
Давайте сделаем предварительный вывод: ещё не зная, существует Бог или нет, мы видим, что Его существование желательно.
Поэтому даже если бы аргументы в пользу этих двух альтернатив были абсолютно равноценными, разумный человек должен, мне кажется, выбрать вторую и допустить существование Бога.
Правда, некоторые атеисты, вроде Антони Флю, любят порассуждать о «презумпции атеизма» — т. е. что при вариантах равновероятных следует считать, что Бога нет.
Но в свете сказанного выше это кажется мне совершенной чепухой. Во-первых, здесь содержится логическая ошибка. Атеизм есть такая же претензия на какое-то знание («Бога нет»), как и теизм («Бог есть»). Поэтому, при равных доказательствах, он не может претендовать на презумпцию. В лучшем случае можно говорить о «презумпции агностицизма» («Может быть. Бог существует, а может, и нет»).
Во-вторых, разве не разумнее, при равных доказательствах, выбрать тот взгляд, который придаёт жизни и Вселенной значение, ценность и цель, и которого поэтому можно последовательно придерживаться! Зачем при равной вероятности этих двух вариантов предпочитать смерть, тщету и уничтожение? Поэтому я склонен говорить о «презумпции теизма». Ещё Блез Паскаль показал, что терять нам практически нечего, а выиграть мы можем бесконечно много.
Но при этом я отнюдь не считаю, что весы находятся в полном равновесии. По-моему, есть достаточно оснований полагать, что существование Бога не только желательно, но и весьма вероятно в свете логики и научных фактов. Давайте рассмотрим некоторые из этих оснований.
2. БЫЛО ЛИ У ВСЕЛЕННОЙ НАЧАЛО?
(С точки зрения философа)
«Вопрос, имеющий полное право быть самым первым, — писал великий немецкий философ и математик Готфрид Вильгельм Лейбниц, — таков: почему существует нечто, а не ничто?»19
Поразмыслите об этом!
Почему вообще что-либо существует, вместо того, чтобы ничему не существовать? Почему существует Вселенная (и вообще что бы то ни было), вместо пустоты? Или, если угодно, — почему существует материя?
Великие умы бились над этой проблемой. Вот что пишет, например, биограф знаменитого философа Людвига Витгенштейна:
Он говорил, что иногда у него возникает определённое состояние, которое можно описать так: «Когда оно приходит, я дивлюсь существованию мира. У меня появляется склонность к фразам типа: „Как поразительно, что что-то существует!» или „Просто невероятно, что мир существует!"»20
Подобным образом, австралийский философ Дж. Дж. К. Смарт говорит:
У меня часто кружится голова от громадности того значения, которое имеет для меня этот вопрос. Тот факт, что вообще существует что бы то ни было, повергает меня в глубочайший трепет.21
Почему же существует нечто, а не ничто? Если только мы не готовы предположить, что Вселенная попросту беспричинно выпрыгнула в существование из небытия, ответ будет таков: нечто существует благодаря вечному и ничем не вызванному бытию, для которого невозможно никакое дальнейшее объяснение.
Но кто оно, или что, это вечное и никем не вызванное бытие? Лейбниц отождествлял его с Богом. Но многие современные философы отождествляют его с самой Вселенной.
Именно такова позиция атеиста: сама Вселенная ничем не вызвана. Она вечна — или, как выразился Бертран Рассел, «Вселенная попросту существует, вот и всё.»22 Но если так, то наша жизнь лишена высшего значения, ценности и цели, и мы обречены на тщету и отчаяние. Ведь и сам Рассел признаёт, что жизнь можно воспринимать лишь «на твёрдом основании непоколебимого отчаяния».23
Схема дальнейших рассуждений
Есть ли у нас основания считать, что Вселенная не является вечной и беспричинной, что существует и что-то кроме неё? По-моему, такие основания есть.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
В книге рассматриваются жизненный путь и сочинения выдающегося английского материалиста XVII в. Томаса Гоббса.Автор знакомит с философской системой Гоббса и его социально-политическими взглядами, отмечает большой вклад мыслителя в критику религиозно-идеалистического мировоззрения.В приложении впервые на русском языке даются извлечения из произведения Гоббса «Бегемот».
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.