Самое мощное оружие - [137]
— Началась какая-то паника. Полеты запрещены. Мы направляемся в Закстедпорт. Это около трех дней пути. Немедленно ложитесь на новый курс: штирборт, семнадцать градусов, склонение десять. — Он положил трубку и огорченно сказал: — К черту летит чудесный месяц на Терре. А Закстеда я не выношу: вонючая дыра. Люди зверски обозлятся, и я их не осуждаю.
— Что же, по-вашему, могло случиться, сэр? — спросил Бэрмен. Он был расстроен и обеспокоен.
— Один Бог знает. Последний раз общая тревога была семь лет назад, когда на полдороге к Марсу взорвался «Звездоход». Пока шло следствие, ни один корабль не отпускали в полет. — Он потер подбородок, подумал и продолжал: — А перед тем была тревога/ когда на «Сарбакане» спятил весь экипаж. Что бы ни было на этот раз, не сомневайтесь, что дело серьезное.
— Уж не начинается ли война в космосе?
— С кем? — Макноот пренебрежительно махнул рукой. — Ни на одной планете нет кораблей, которые могли бы устоять против наших. Нет, тут какая-то техническая причина. Так или иначе, мы скоро узнаем. Нас известят еще до прибытия на Закстед или сразу после.
Их известили! Не прошло и шести часов, как Бэрмен ворвался в каюту. На лице его был ужас.
— Что у вас стряслось на этот раз? — спросил Макноот, глядя на него во все глаза.
— Кор. ес! — выдавил из себя Бэрмен. Он махал руками, словно отстраняя невидимую паутину.
— В чем дело?
— Все из-за типографского дефекта в вашем экземпляре ведомости. Надо читать: кор. пес.
Командир только пялил глаза.
— Кор. пес, — повторил за радистом Макноот, и в его устах это звучало как ругательство.
— Посмотрите сами:
ТЕРРА, ШТАБ-КВАРТИРА. «НЕУГОМОННОМУ». В ВАШЕЙ ВЕДОМОСТИ ПОД ШИФРОМ В1098 ЗНАЧИТСЯ КОРАБЕЛЬНЫЙ ПЕС ЖЕЛТОК. СООБЩИТЕ ПОДРОБНО, ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ И КАК ЖИВОТНОЕ РАЗВАЛИЛОСЬ ПОД ВОЗДЕЙСТВИЕМ ГРАВИТАЦИОННОГО НАПРЯЖЕНИЯ. ОПРОСИТЕ ЭКИПАЖ И СООБЩИТЕ, КАКИЕ СИМПТОМЫ НАБЛЮДАЛИСЬ У ЛЮДЕЙ. СПЕШНО И ВАЖНО. УЭЛЛИНГ, КОМАНДУЮЩИЙ АВАРИЙНОЙ И СПАСАТЕЛЬНОЙ СЛУЖБОЙ. ТЕРРА.
В уединении своей каюты Макноот принялся грызть ногти. Время от времени он скашивал глаза и смотрел, не догрыз ли уже до живого мяса.
Том Херцог
Заговор
Перевод Б. Белкина
От омлета, съеденного за завтраком, у Филмора вдруг расстроился желудок — настолько серьезно, что пришлось обратиться к врачу. Еле-еле дотянув до конца рабочего дня, бедняга приплелся домой и сразу же накинулся на жену:
— Послушай, Эльвира, чем ты меня с утра накормила? Этот омлет… меня чуть не стошнило прямо в офисе! Едва успел до туалета добежать.
Миссис Филмор, тихая маленькая женщина, опустила глаза и смиренно ответила:
— По-моему, все было нормально. Просто ты слишком быстро ешь, Джордж. Не торопись так, ты ведь уже не мальчик…
Филмор задумался. С одной стороны, ему действительно было за пятьдесят, и здорово за пятьдесят. Но с другой стороны, чувствовал он себя отменно — по крайней мере, в отношении желудка.
— Проклятье!.. Когда будем ужинать?
— В пять, — ответила жена. — Если, конечно, с тобой все в порядке.
— Пойду побреюсь, — оборвал ее Филмор. Он работал рекламным агентом и считал, что внешность — это деньги. Поэтому брился два раза в день — утром и перед ужином.
Джордж Филмор вошел в ванную, воткнул электробритву в розетку, внимательно изучил свое отражение в зеркале и уже приготовился было нажать на кнопку. Внезапно бритва заговорила.
— Послушайте, — сказала она, — мне нужно с вами потолковать.
— Что?! — воскликнул Филмор и уронил бритву в раковину.
— Пожалуйста, поаккуратнее, — заметила та. — Я хочу вам помочь.
— Ты разговариваешь?!
— Естественно, — хмыкнула бритва. — Больше вроде некому.
Филмор обвел глазами ванную. Затем выглянул в коридор.
— И правда, никого…
— Будьте любезны, выньте меня отсюда, если это вас не затруднит, — вежливо попросила бритва.
Филмор боязливо протянул руку и извлек ее из раковины.
— Невозможно! Не верю своим глазам! Как это…
— Пустяки. Важно другое. Хочу предупредить: ваша жизнь в опасности!
— Моя… жизнь?
— Именно. Ваша жена пытается вас убить.
— Эльвира? Маленькая тихая Эльвира?! Не мели ерунды!
— Как вам понравился утренний омлет?
— Омлет?
— Да-да, омлет.
— А… этот омлет?
— Именно.
— Говори прямо, не темни! — потребовал Филмор.
— Вы нормально переносите яйца? — продолжала гнуть свое бритва. — Может, у вас к ним аллергия?
— Да нет, но… я ведь старею. Мне уже под шестьдесят.
— Это вам жена так говорит.
В душу Джорджа начали закрадываться сомнения. Он помотал головой и рявкнул:
— Ну и что?!
— Тише, — умоляюще сказала бритва. — Хотите, чтобы нас услышала Эльвира?
Филмор понизил голос:
— Нет.
— Что ж, давайте вспоминать. Вот вы утром вошли на кухню… Чем была занята в этот момент ваша жена?
Филмор задумался:
— М-м-м… Она стояла ко мне спиной, а потом вдруг обернулась… и так резко…
— Это ее обычная реакция на ваше появление?
— Нет, — угрюмо ответил Джордж Филмор. — Не обычная. Она вообще ничего не делает резко.
— Итак, обернулась… Как вы думаете, чем она занималась до этого?
— М-м-м… наверное, солила омлет. Или перчила.
— Вот как. Значит, солила или перчила?
— М-м-м… — Этим нечленораздельным мычанием Филмор теперь предварял почти каждую фразу. — М-м… а что же еще?
