Самодержавие и либерализм: эпоха Николая I и Луи-Филиппа Орлеанского - [67]
Не соглашусь с мнением Кадо, что наиболее критические свидетельства о России принадлежат путешественникам, находившимся в нашей стране продолжительное время[529]. К числу «хулителей» России он относит и барона Проспера де Баранта. Посмотрим, так ли недоброжелателен был господин посол?
«Заметки о России» Проспера де Баранта
Знакомство барона де Баранта с Россией не ограничивалось столичным обществом, придворным окружением и дипломатическими кругами. В январе 1838 г. он получил отпуск и несколько месяцев провел во Франции. В условиях набиравшего обороты Восточного кризиса и активизации политики Великобритании в Османской империи посол решил вернуться в Россию морским путем, через Константинополь и Одессу, куда он прибыл 16 августа. Отсюда началось его путешествие по России. После двухнедельного пребывания в Одессе барон морем отбыл в Ялту, посетил Севастополь, Симферополь и Перекоп, откуда через Харьков, Курск, Орел и Тулу направился в Москву, регулярно фиксируя свои наблюдения. Эти путевые записи, а также наблюдения Баранта о русском народе, его менталитете, обычаях и нравах были опубликованы после его смерти под названием «Заметки о России»[530].
Эта работа, в отличие от нашумевшей книги о России А. де Кюстина, практически неизвестна. Россия, какой ее увидел французский посол, весьма отличается от России маркиза де Кюстина. Как отмечала В.А. Мильчина, для Кюстина, который вообще не общался в России ни с кем из русских, кроме горстки придворных, беседы с бароном по некоторым вопросам были едва ли не единственным источником информации[531]. Если в сознании Кюстина придворное окружение, с которым он столкнулся в Петербурге, отождествлялось с понятием «народ», и по этой части общества он судил о подлинной России и ее людях, то Барант попытался узнать Россию изнутри. Он видел ее разную: парадно-помпезную, торжественную и будничную; он видел роскошные дворцы, купеческие дома и убогие хибары; петербургских франтов и «мужиков».
«Заметки о России» – это прежде всего наблюдения, впечатления о стране и ее обитателях, путевые записи, сделанные без какой-либо системы, строгой хронологической последовательности и четкой структуры. Барант сообщает в первую очередь о том, что его интересовало как администратора, управленца с многолетним стажем и либерального политика. Он много пишет о российском крестьянстве и крепостном праве, о законодательстве и праве собственности в России, о религии и церковных учреждениях, о системе образования, состоянии банковской сферы и финансов, о купечестве и торговле. Это рассказ о повседневной жизни русского народа, его низших и средних слоев; мы не найдем здесь описания столичного блеска, позолоты, придворного общества и петербургских франтов; здесь нет политики как таковой – ни общегосударственного, ни местного масштаба. Автор тонко чувствует душу русского народа, его колорит, очевидна симпатия барона де Баранта к России, равно как тревога за ее судьбу.
Повествование о России барона де Баранта логично начать с характеристики представлений французского интеллектуала и дипломата о русском народе как таковом. На основе своих собственных наблюдений, подтвержденных суждениями его соотечественников, проживавших в России, Барант пришел к выводу, что русский человек по своему менталитету и складу характера весьма отличается от западного человека, особенно от воспитанного в протестантской вере с ее «этикой достижения».
Эти свойства национального характера сочетаются с «мягкостью и безропотностью» русских, что, по словам посла, «весьма удобно правительству и имущим классам»[532]. Барант писал в «Заметках»: «Терпеливая покорность и смиренная преданность крестьян императору или помещику – тема, о которой русские даже в частных беседах распространяются в тоне выспреннем и сентиментальном, восхищенном и умиленном»[533].
Барант подмечает еще одну особенность национального характера: русский человек энергично берется за любое дело, однако очень быстро этот запал исчезает, и дело не доводится до конца. В качестве примера дипломат приводит случай, рассказанный ему его соотечественником, генералом Потье, проживавшим в России с 1810 г., об одном русском рабочем, которому поручили новое для него дело: «Он быстро прогрессировал и быстро всему научился; однако потом это чувство любопытства и новизны прошло, рабочий впал в полное безразличие, совершенно не заботился о своей работе и занимался только тем, что создавал видимость деятельности, опасаясь наказаний, упреков или снижения оплаты; часто бывает, что лучше использовать ученика, чем опытного рабочего»
