Само совершенство - [3]

— …очень много работы. Может быть, нам придется кое-что изменить.

— Что? — спрашивает Джессика.

Несколько девочек из нашего класса протискиваются между нами и поднимаются по лестнице. Мама смотрит на часы и говорит:

— Не волнуйтесь, милые, ничего особенного. Вечером поговорим.

С этими словами она целует нас в макушки.

Джессика смотрит на меня, а я — на Джессику. Что-то тут нечисто.

— Бегите, а то опоздаете, — мама дожидается, пока мы начнем подниматься ко входу, а потом поворачивается и подзывает такси.

— И что бы это значило? — говорит Джессика, морща лоб.

— Без понятия, — отвечает Джоанна. — Но мама ведь сказала — ничего особенного. Пошли.

Она поднимается, перепрыгивая по три ступеньки за раз, а мы идем следом.

Мы входим в раздевалку и здороваемся с Эпатой, Алекс, Террелой и Брендой.

— Буэнос диас! — говорит Эпата. Папа у нее итальянец, а мама из Пуэрто-Рико, поэтому Эпата говорит по-английски, по-испански и по-итальянски, причем иногда — на всех трех языках одновременно. — Где это вы застряли? Вы же обычно рано приходите.

Сегодня на Эпате трико и колготки пронзительно-оранжевого цвета. Она похожа на светящуюся палочку из тех, что продают на улицах на Хэллоуин. Как вообще можно получить такой цвет? Может, краска радиоактивная? Но ведь радиоактивной краской не красят детскую одежду, правда же?

Засовывая скейтборд под скамейку, Джоанна поясняет:

— Мы ждали Джерзи. Когда она завязывала шнурки, одна петля на бантике оказалась чуть-чуть больше другой, вот она ее и поправляла. Каких-нибудь двадцать минут, и готово дело, — Джоанна закатывает глаза к потолку, а девочки смеются.

Я краснею.

— Очень смешно, — говорю я и снова думаю о том, что мисс Камилла была единственным ребенком в семье. Может, какая-нибудь семья не прочь удочерить аккуратную, хорошо воспитанную девятилетнюю девочку? Это ведь куда лучше, чем брать младенца, который все время пускает слюни и пачкает подгузники.

Джессика быстро меняет тему.

— Сегодня мы будем обсуждать концерт для Дня Благодарения, да?

— Ой, правда? Тогда я пошла домой, — говорит Алекс. На последнем школьном концерте у нее была главная роль, хотя сама Алекс ужасно боялась публики и совсем не умела делать туры. Пока за нее не взялись Бренда, Террела и Эпата, Алекс вертелась как сумасшедший торнадо, который залетел в город и крушит все на своем пути.

— Ой, да ладно тебе, — подталкивает ее в бок Эпата. — Ты у нас уна стела бриллянтэ, звезда балета.

Бренда, как обычно, сидит, уткнувшись в толстую научную книжку. Напоминаю себе, что лучше в эту книжку не заглядывать. Все, что читает Бренда, обычно снабжено кучей картинок с человеческими внутренностями и прочими гадостями. Бренда хочет учиться на врача.

Она поднимает глаза.

— Благодарения день на танцуют вообще что а?

Бренда говорит задом наперед. Она считает, что так ее голова будет работать лучше и сама она станет умнее. Правда, она и впрямь очень умная, так что, наверное, прием работает. Мы ее понимаем, а вот взрослые — нет, и временами это бывает очень полезно.

— Ой, не знаю, — говорит Террела, натягивая левую балетную туфельку. — Может, нас нарядят индейками?

В дверях появляется мисс Деббэ. Она очень элегантная, совсем как мисс Камилла. Сегодня на ней ярко-синий тюрбан, черная блузка и черные брюки, а плечи окутывает переливающаяся голубым и зеленым шаль. Она похожа на Клеопатру, плывущую на своем корабле вниз по Нилу, а вовсе не на директора балетной школы.

Мисс Деббэ постукивает тросточкой об пол.

— Начнем наше занятие, — говорит она, поворачивается и плывет к лестнице. Мы идем следом. Я иду сразу за мисс Деббэ и поднимаюсь по ступенькам, стараясь подражать ее походке. Я так стараюсь, что в конце концов спотыкаюсь, но Джессика хватает меня за локоть и не дает упасть.

Глава 3

Мы входим в зал. По одной стене тянется станок, на полу — пятна бледного осеннего солнца.

— Садитесь, — командует мисс Деббэ. Мы садимся на пол. Орден Феи Драже — так мы с подругами себя называем — держится вместе. Из другого угла комнаты на нас смотрит девочка в блестящей диадеме. Эпата быстро показывает ей язык. Девочка в диадеме не остается в долгу и тоже высовывает язык — но, увы, недостаточно проворно его прячет.

— Балерины не показывают язык, — говорит мисс Деббэ, возмущенно стуча тростью об пол и сердито глядя на девочку в диадеме. — Балет — это грация, это красота! Балерина — не должна уподобляться пасущемуся жирафу!

Эпата хихикает, и Джоанна, дождавшись, пока мисс Деббэ посмотрит в другую сторону, тычет ее кулаком в бок.

— Итак, — продолжает мисс Деббэ, — поговорим о танцах ко Дню Благодарения. Что такое «благодарение»? Кто знает, что это значит?

Девочка в диадеме поднимает руку.

— Это когда много разной еды и не надо идти в школу.

Мисс Деббэ поднимает брови.

— М-да, это все объясняет.

Другие девочки наперебой предлагают свои ответы:

— Индейка!

— Пилигримы!

— Индейцы!

Видно, что мисс Деббэ ждет какого-то другого ответа. Наконец руку поднимает Джессика:

— Это про то, что надо быть благодарными.

— Вот именно! — и мисс Деббэ так сильно ударяет тростью об пол, что даже странно, как это она не проткнула его насквозь. — Благодарность! Признательность! Это и будет основной темой наших танцев. В танцах мы будем изображать благодарность и признательность за все то, что мы любим.