Саммаэль - [13]

До самого до утра Саммаэль просидел носом в мониторы, литрами поглощая кофе и куря одну от одной. Копался в алгоритмах классификации и семантического анализа, пытаясь — раз уж не получалось с расчётом невязок — вытащить пару процентов машинного времени на предварительной обработке. А проценты сопротивлялись и топорщились бешеными терабайтами.

К полудню кончились сигареты. Саммаэль всё обещал себе — ну сейчас, сейчас, вот кластерный индекс на этой таблице, вот этот запрос через курсоры, а здесь — через внешнее объединение[7], — хотя на самом деле, просто никак не хотелось вылезать под дождь и брести в магазин. Желание курить всё-таки побеждало; и Саммаэль совсем уже собрался встать, втиснуться в джинсы и дождевик, натянуть не шибко-то стираные носки — и пойти уже в этот долбанный магазин… когда пространство вдруг дёрнулось.

Нет, не так, как при распаде, успокаивал себя Саммаэль, отскочив к окну и вжавшись лопатками в угол. Как будто… как будто некое материальное тело протискивалось через соседние метастабильные слои пространства, и собиралось возникнуть на основной мировой линии… прямо у колдуна перед носом!

Саммаэль и сам не заметил, как стянул на себя всё, что тянется, скомкал в «воздушный пузырь» (единственный бесконтактный приём, который он более или менее освоил), и держал теперь этот «пузырь» перед собой на вытянутых — и изрядно дрожащих — руках.

Нет, ну демон же, успокаивал себя Саммаэль, обычный демон. Ну, бил он этих демонов, ну, драл их и в хвост и в гриву, ну, за рога таскал, и за задние лапы. Кривил, конечно, душой: одного — молоденького — побил по чистой случайности, а второго расстрелял из пистолета в упор. А пистолет — в кобуре, а кобура — на вешалке в коридоре, а патроны — один в стволе, два в обойме, — а это разве что застрелиться. И потом, колдун понимал уже: сейчас это был не просто демон, не жаба с рогами, и не волк на копытах. Это была та, крылатая. Которая сильнее их всех, вместе взятых. Которая — тогда, в глубочайшем Хаосе, посередине между Сумеречьем и Дейдрой, — не дала Саммаэлю раствориться в Пустоте, не дала исчезнуть навсегда и без остатка. Которая — со своей, неизвестной целью — помогла людскому колдуну выжить, и дойти до твёрдой земли…

И теперь, очевидно, являлась взыскивать старый должок?!

А струи тумана, заполнившего всю комнату, всё собирались воедино, там, у двери в коридор, перерезая путь к отступлению. Всё стягивались, свивались в один, крылатый силуэт. И становились всё более плотными.

Она была чёрная. Вся чёрная. Строение тела весьма близко было к человеческому, — к женскому; — и, если вспомнить старые басни, что антропоморфный облик может принять не всякий из демонов, а только сильнейший из них… Тело, однако же, покрыто было мелкой, иссиня-чёрной, тускло отблескивающей чешуёй. На месте лопаток был, очевидно, ещё один плечевой пояс; крылья, похожие на крылья нетопыря, были голые, и сквозь тонкую тёмную кожу просвечивали кровеносные сосуды. Голова была лишена волосяного покрова; на вполне человеческом — и, в общем-то, привлекательном — лице выделялись глаза с ярко-оранжевой радужкой и вертикальными зрачками.

А коленки-то у Саммаэля, между прочим, противно подгибались. И «воздушный пузырь», боевой, с понтом дело, приём, вряд ли был способен хоть чем-то навредить этому существу…

— Я пришла с миром, — сказала, скорее, проверещала демонесса. Голос, высокий и нечеловеческий, болью отдавался в ушах; гортань демона была приспособлена к произнесению совсем других звуков. К ультразвуку. К крику нетопыря.

С миром?! Какой мир, о чём она говорит?! Они нас едят, мы их убиваем… когда можем. Мы живём на твёрдой земле, они вьют свои гнёзда в струях Хаоса… да какой тут, к дьяволу, мир!..

— Я пришла с миром, — повторила демонесса. Уже тише, и почти без болезненной реверберации.

И тут Саммаэль понял, что демонесса напугана. Напугана ничуть не меньше его самого.

И понял ещё, что она не убрала, что она держит вектор перехода. Готовая уйти, убежать, в любой момент, в любую секунду, туда, где никто из людей не найдет — и не выживет. Вправо от Саммаэля и чуть вперёд, сквозь капитальную стену, чтобы колебания пространства не навредили ни самому колдуну, ни стойкам с компьютерной аппаратурой.

— Я пришла с миром, — сказала она ещё раз, уже совсем тихо. И как-то даже потерянно.

— Тогда смени, пожалуйста, форму, — сказал Саммаэль, устало опускаясь в кресло.

***

Первая попытка «сменить форму» ввергла Саммаэля в глубокую грусть. Демонесса уменьшилась в полтора раза, втянула крылья и чешую, скинула грудь до второго размера, а бёдра до восьмидесяти пяти, отрастила светлые волосы, курносый нос и хитренькую улыбку…

— Нет, — вскрикнул Саммаэль, даже не задумываясь, откуда гостья знала, как выглядит Лари. Или Ани. — Нет! Подбери себе свой облик.

И добавил, переведя дыхание:

— И предусмотри, пожалуйста, одежду.

Второй раз пошло получше. Длинные волосы цвета воронова крыла, широкие скулы, тонкие губы на бледном, почти что белом лице. Одежда тоже была в наличии: бесформенный — чёрный! — свитер, и не менее бесформенные — чёрные, блин! — штаны. Фигура под свитером и штанами, насколько колдун мог видеть, была близка к