Самая желанная - [6]

— Конечно, речь идет не о мелком воришке. Кража машины — это серьезно. Но я обещаю вам сделать все, что в моих силах, чтобы вернуть вашу машину. А теперь — как насчет моего вчерашнего предложения?

На ее лице появилось выражение неподдельного удивления. Лайза гордо вздернула подбородок, сделала паузу, как бы подыскивая нужные слова, и тут у него появилось чувство, что ему сейчас опять дадут от ворот поворот. Наконец она заговорила — мягко, дружелюбно, но твердо:

— Не обижайтесь, шериф, но вы не относитесь к типу мужчин, которые мне нравятся.

Вайет почувствовал, как у него вытягивается лицо.

— Кроме того, я уже занята сегодня вечером. Я обещала Батчу Бруннеру приехать в Розбад посмотреть на его выступление на родео. — И, не ожидая ответа, она развернулась и зашагала к двери.

* * *

Лайза расправила складки на легком хлопчатобумажном джемпере и приколола его к решетке витрины. Понимая, что сезон летней одежды кончился, она все-таки надеялась, что переоформленная витрина и сниженные цены соблазнят женщин Джаспер-Галча. А как поехать в Пирр за новыми осенними товарами, неизвестно — машины у нее теперь нет. Ладно, как-нибудь обойдется.

Лайза была решительной женщиной, способной отправиться за пятьсот миль, чтобы открыть магазин одежды в городе с населением едва в полтысячи душ, да еще и в сильнейшую за два десятилетия засуху. Она приехала сюда в середине июля, полная надежд и планов. Хотя, надо признаться, пока торговля шла неважно. Но засуху они уже пережили, и дождь сегодня наконец-то закончился. Это хороший знак.

Мэлоди Мак-Калли, проходя мимо, постучала в окно. Поскольку руки Лайзы были заняты кнопками и мужскими ковбойскими рубашками, она подмигнула и улыбнулась в ответ — ей нравилась сестра Вайета.

Лайза поморщилась, уколов палец. Засунув его в рот, она выглянула в окно и заметила, как проходившие мимо Опал Грехэм и Изабель Прюит, гордо приосанившись, демонстративно отвели глаза. На их лицах явно читалось осуждение. Лайза никак не могла понять, за что ее невзлюбили эти почтенные дамы. Мечтала Лайза о том же, что и все в ее возрасте. Сейчас, в тридцать лет, ей хотелось иметь дом, семью, достаток и любимого человека. Что касается жилья, то здесь она особенно не переживала — была бы крыша над головой. А глядя на полки с одеждой — от мужской рабочей до детской, — она верила, что и торговля будет успешной, надо только набраться терпения.

Дверной колокольчик звякнул. А вот и покупатель! Она с улыбкой обернулась. Лоэтта Грехэм смущенно пробормотала приветствие и отвела глаза. Лайза посмотрела, сколько времени.

— Боже мой, Лоэтта, я и не знала, что уже половина двенадцатого. Ты точна как часы.

— Извини, я не хотела тебе помешать.

Лайза постаралась улыбнуться еще приветливее. Честно говоря, она никогда еще не встречала человека более стеснительного, чем дочь Опал Грехэм. Девушка напоминала ей бездомную кошку. Может быть, из-за тусклых каштановых волос, а может, из-за манеры ходить — она всегда старалась идти по краю комнаты, чтобы не столкнуться с кем-нибудь лицом к лицу.

— Я… я… наверное, пойду, — прошептала Лоэтта, глядя под ноги.

— Ты мне совсем не мешаешь, я тебе всегда рада. Да и работы сейчас немного.

— Правда?

Лайза кивнула.

— Спасибо тебе, потому что приход сюда — главное событие моего дня. — Лоэтта покраснела, а Лайза опять улыбнулась. Эти слова она постоянно слышала от Лоэтты с тех пор, как пять дней назад та стала приходить к ней ежедневно ровно в половине двенадцатого.

По словам Мэлоди, Лоэтте было тридцать три года, но выглядела она старше, а вела себя как ребенок. Она была немного выше, чем Лайза, — ростом примерно с Джилиан, в которой было сто семьдесят четыре сантиметра. Сказать что-то конкретное о ее фигуре было практически невозможно — Лоэтта всегда носила длинные мешковатые юбки и строгие закрытые блузки. Незаметная, как мышка, но очень добрая.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Нет-нет, я просто посмотрю.

— О-о-о! Это сколько душе угодно.

Спустя пятнадцать минут, закончив оформлять витрину, Лайза сказала:

— Вообще-то я планировала съездить сегодня за новым товаром, но теперь, похоже, ничего у меня не получится.

— Да, — Лоэтта кивнула, — я слышала о краже. Очень тебе сочувствую. А вот мама и Изабель будут говорить всем, что этого и следовало ожидать.

Светло-карие глаза Лоэтты округлились, она покраснела и всплеснула руками.

— Наверное, мне не надо было этого говорить!

— Ну, ничего нового ты не сказала. Я ведь тоже была вчера на собрании, когда выступала Изабель. — И стараясь говорить в нос, Лайза подняла палец и произнесла: — Ох, беды мы не оберемся от этого объявления-приглашения. Попомните мои слова! На него откликнутся только проститутки и женщины с дурной репутацией.

Глаза Лоэтты округлились еще больше.

— Неужели тебя это не обижает?

Лайза пожала плечами.

— Собака лает — ветер носит.

Лоэтта опустила глаза.

— Они часто бывают несправедливы. Но мне кажется, что бранные слова действительно могут ранить. А теперь, — сказала она совсем тихо, — мне пора возвращаться в библиотеку.

Звякнул колокольчик, дверь за девушкой закрылась, а Лайза так и стояла, погруженная в свои мысли. Люди не переставали удивлять ее. Она вспомнила, как однажды летом устроилась в Чикаго в дорогой ресторан работать официанткой. За одну ночь она провела на ногах больше времени, чем за целую неделю. Все мужчины, как один, были в дорогих костюмах, а женщины — в шикарных вечерних туалетах. У них было все — образование, деньги, положение. Поначалу они казались Лайзе такими прекрасными, но чем больше они пили, тем противнее ей становилось. Алкоголь выявлял их истинную сущность. Какой разительный контраст между этими людьми и Лоэттой Грехэм!