Самая темная звезда - [86]

Казалось, земля уходит из-под ног.

Я помнила, как мы переехали в Колумбию, помнила первую ночевку у подруги, первую влюбленность, но все эти воспоминания…

Они были смутные, расплывчатые, в дальних уголках сознания, и, когда я пыталась их вызвать, они ускользали.

Как же было на самом деле?

Господи, я же никогда не вспоминала детали, не думала о том, что было до нашествия.

Это я все же помнила: страх, то, как было раньше, но…

Меня охватила паника, и я шарахнулась в сторону.

– Твои воспоминания расплывчатые, потому что ненастоящие, – мягко сказал Люк. – А сомнений не возникало, потому что не было повода.

– Перестань, – зашипела я, поворачиваясь к нему. – Прекрати подслушивать.

– Сейчас это не так-то просто.

Я провела ладонями по бокам и замерла, заметив многозначительный взгляд Люка. В его рассказ трудно было поверить. Оказывается, у меня была прошлая жизнь, о которой я начисто забыла, я умирала, а потом стала другим человеком.

Я выпрямилась.

– Значит, я – твоя пропавшая подруга, и мне ввели какую-то чудесную сыворотку, которая не просто лечит, но и стирает память, внедряет ложные воспоминания, но при этом не помогает от обычных прыщей, что высыпают чуть ли не каждый месяц?

Он нахмурился.

– Ну, не совсем. Память у тебя стерлась не из-за сыворотки, а от лихорадки.

– Но почему ты меня бросил? – закричала я, сама удивившись тому, с каким надрывом это прозвучало.

– Думаешь, я нарочно? – взорвался он. Его черты лица заострились. – Я никогда не доверял ни Сильвии, ни Джейсону. Да и они мне тоже не доверяли, но… я был в отчаянии, а ты сама согласилась. «Последний шанс». Вот что ты мне тогда сказала, потому что ни одна другая сыворотка не помогла. Ты меня заставила пообещать, что, если не поможет и она, на этом все. Ты вырвала у меня обещание отступиться и дать тебе спокойно умереть! – Его голос дрогнул. – И да, я пообещал.

У меня голова пошла кругом от осознания того, на что пошла Надя ради выздоровления.

– Джейсон знал, что я его выслеживаю. Вот и объявился сам, принялся торговаться за свою шкуру. Он пообещал тебя вылечить, Эви, если я его не трону. Мы с ним друг друга ненавидели, но дело не только в этом. Лекарство было только частью сделки… – У него на щеке задергался мускул. – Я должен был тебя бросить, оставить тебя, единственного настоящего друга, единственного человека, которому я безоговорочно доверял, свою единственную… – Он запнулся и потряс головой. – Я пошел на эту сделку, ведь был готов оставить тебя, лишь бы с тобой все было хорошо. Я согласился. Ты – тоже, но ты… не представляла, что забудешь обо мне… о нас. Если бы я сказал тебе правду, ты бы отказалась.

Я попятилась, не желая его слушать, но Люка нельзя было остановить.

– Я согласился на их условия, но не отходил от тебя, чтобы удостовериться, что с тобой не произойдет ничего плохого.

– И все же ты бросил меня с теми, кому даже не доверял.

Люк вздрогнул как от удара.

– Я был в отчаянии, я уже тебе сказал, что изначально такого условия не было.

– И что со мной собирались сделать, после того как вылечат и сотрут память? – едко усмехнулась я.

– Тебе должны были подыскать приемных родителей, но в тот день, когда ты очнулась после лихорадки, достопочтенный Джейсон Дашер нарушил сделку. Он пытался меня убить.

У меня перехватило дыхание, и по всему телу пробежала дрожь.

– Так это ты… его убил?

Парень стиснул зубы.

– Некоторые так считают. И пусть они думают что хотят, вот только я его не тронул.

Я не могла отвести от него глаза. Вывод напрашивался сам собой.

– Ты хочешь сказать…

– Его убила Сильвия. Оказалась рядом, когда он пытался меня прикончить. Она его уничтожила. Вот почему я оставил тебя у нее.

Боже мой.

– Это уже слишком. – Подняв руки, я остановилась на полпути к двери, не зная, как убежать от правды.

– Сильвия пообещала обеспечить тебе нормальную жизнь, оберегать тебя. И она не обманула. Сдержала обещание. Я ведь присматривал за тобой и в курсе, как она к тебе относилась.

– Ты… за мной… следил?

Кажется, Люк не собирался это отрицать.

– Боже, – зашептала я, – чем дальше, тем хуже.

На его лица заиграли желваки. Он помолчал с минуту.

– Если бы мне снова пришлось выбирать, я бы согласился, не сомневался бы ни секунды, ведь иначе ты не стояла бы сейчас передо мной. Злющая, зато живая. И такая красивая, что смотреть больно.

Я не могла отвести от него взгляд, и пусть мне не хотелось верить в происходящее, я знала, что Люк говорит правду, чувствовала это. То же касалось и мамы. Истина скрывалась в ее слезах. Они не врали, все это правда… это – чертова правда.

Я обмякла и прислонилась к стене.

– Но я же не она, – сквозь слезы выдавила я. – Я не Надя. Меня зовут Эви.

Люк нерешительно шагнул вперед.

– Знаю. Ее больше нет. Но ты есть.

Надо бежать отсюда, побыть наедине с мыслями. Дрожа, я оттолкнулась от стены и направилась к двери.

– Куда ты?

– Не знаю, но ты ведь все равно выследишь меня, верно? – Я оглянулась через плечо. – Пошлешь кого-нибудь из своих друзей, придумаешь что-нибудь. Только сам не ходи. Оставь меня в покое.

Я открыла дверь.

– Лучше бы я никогда не приходила в твой клуб.

27

Я не поехала домой.