Самая страшная книга. ТВАРИ - [31]

Он подошел к зданию института, серому, из силикатного кирпича, всего в три этажа, с деревянными рамами и треснувшим крыльцом – денег не хватало не только на зарплаты, но и на ремонт. Начинался обычный день в однообразной череде прочих дней. Но когда Евгений зашел в кабинет, готовясь погрузиться в отчеты о боярышницах и тем самым отрешиться от того, что следовало серьезно, по-взрослому обдумать, навстречу ему распахнулось солнечно-рыжее и шелковистое – будто вспышка крыльев весенней крапивницы в серой прошлогодней траве. Это незнакомая девушка, рыжеволосая, в оранжевом платье, снимала курточку. И пожилая сотрудница Анна Михайловна с улыбкой сказала: «Знакомься, Женя, это Танечка, наш новый младший научный сотрудник».

С того утра Евгений принялся выслеживать Таню, будто редкую бабочку – очень осторожно, чтобы не вспугнуть, и очень упорно. Украдкой наблюдал за ней из противоположного угла кабинета. Ближе к одиннадцати часам и после полудня, когда до обеда или до вечера еще далеко и все сотрудники по сложившейся традиции чаевничают, как будто ненароком проходил мимо и предлагал заварить чаю. В маленькой столовой старался оказаться за одним столиком. Впрочем, в столовую Таня ходила нечасто, предпочитая кафешки через дорогу от института. Евгения одинаково страшила мысль как вести Таню в ресторан (и оставить там разом половину месячной зарплаты), так и приглашать к себе домой, в старенькую сумрачную двушку, к вечно ворчащей матери. Но своей тихой охоты он не прекращал, и его ненавязчивое упорство дало определенные результаты: поначалу вовсе не замечавшая его Таня стала с ним здороваться, улыбалась, и однажды, упорхнув на обед, затем принесла ему из пекарни поблизости пирожок с рыбой – именно такие пирожки он брал в столовой по четвергам, когда их там пекли раз в неделю. Не кому-нибудь, а ему одному.

Евгений принялся разрабатывать план, как ему однажды проводить ее – ну, если не до дома, то хотя бы до трамвайной остановки. Автомобиля у Тани, по счастью, не было. На ответственную операцию «проводить девушку» Евгений решался с неделю. В конце концов он случайно подслушал, как Анна Михайловна говорила кому-то, что надолго новая сотрудница в институте явно не задержится – поднаберется рабочего стажа да упорхнет. Евгений даже похолодел от этих слов и сказал себе: надо торопиться.

И вот он вышел из института сразу следом за Таней, намереваясь как бы невзначай догнать ее на пути к остановке. И даже тему для разговора придумал – недавно открывшийся в городе парк экзотических бабочек, куда он собирался Таню пригласить. Но все пошло не по плану.

– Извините, нам, кажется, по пути? Вы ведь тоже на трамвай?..

– Что?.. Нет, Жень, мне тут рядом совсем, – ласково улыбнулась Таня и вдруг резко свернула за киоск с шаурмой: как оказалось, к припаркованной на обочине черной «тойоте». Оттуда ей навстречу выбрался парень: «Привет, Танюш!», и Евгения, поспешно попрощавшегося, прямо-таки сдуло за шаурмичную, будто гонимый ветром лист. Он сразу понял: никаких шансов. Парень был под два метра ростом, в кожанке на широченных плечах, с выбритыми по моде висками и затылком – и в этой псевдоармейской стрижке на густых блондинистых волосах, в черной коже, в черном авто было что-то смутно вражеское и невыносимо захватническое.

– Кто этот мелкий чудик? – отчетливо услышал Евгений из-за шаурмичной.

– Ой, Леш, да нашел к кому ревновать! Это Женька из нашего института, он даже не мужик, а так, чисто ребенок, его вообще ничего, кроме бабочек, не интересует…

Эти слова так и катались в пустой гулкой голове туда-сюда, как свинцовый шар – бум-м, не мужик, бум-м, чисто ребенок, – пока Евгений не чуя ног шел к трамвайной остановке. Дома он с ненавистью посмотрел в темное зеркало в коридоре: маленький, узкоплечий, со слабыми кудрями, подозрительно редеющими на макушке – мать упоминала, что давно пропавший за горизонтом отец был лысый как коленка… И никаких сил на свете не было, чтобы перекроить и переиначить не только его жалкое тело, но и, главное, разум – дать другое призвание, другое сознание, забыть проклятых бабочек, чтобы душевных сил хватило работать там, где можно заработать хотя бы на чертову «тойоту».

Тут с кухни его позвала мать:

– Жень, а Жень! Ты, как поешь, зайди к Гале с четвертого этажа, у них там какая-то проблема с бабочками, может, разберешься!

– С бабочками? – Узкие брови темного отражения поползли вверх. – Моль, что ли, завелась? Это не ко мне.

– Нет, не моль, экзотические бабочки. Галиному сыну кто-то целую коробку живых бабочек на день рождения подарил…

Плач соседского сына стало слышно, едва Евгению открыли дверь. Соседка принялась сбивчиво объяснять ситуацию, но Евгений и так уже все понял. Слышал он о таких, модных в последнее время, подарках. Коробки с наборами живых куколок, из которых, по замыслу создателей затеи, должны дружно вылупиться яркие тропические бабочки, что будут весело порхать по комнате на радость детишкам. Однако на деле все выходило обычно по-другому. Ведь куколкам из экваториальных лесов, равно как и вылупившимся из них бабочкам, нужна строго определенная температура и влажность, а мало кто станет заботиться о создании у себя в квартире климата джунглей…