Самая сложная задача в мире. Ферма. Великая теорема Ферма - [9]

Действительно, ученый писал сотни писем, в которых детально раскрывал свои открытия, бросал вызов противникам или ввязывался в полемику. Главным его корреспондентом был монах ордена минимов Марен Мерсенн (1588-1648), страстный поклонник математики: благодаря ей он переписывался с большинством мыслителей того времени.

Тогда еще не было научных журналов, и их заменял Мерсенн, который был чем-то вроде эпистолярного центра, получавшего результаты от одних ученых и сообщавшего их другим. Хотя личный математический талант Мерсенна никогда не был выдающимся, его огромная заслуга состояла в способности понять, кто из его современников является великим ученым и какова важность его результатов. Кроме того, безусловно, очень ценными были созданные им "мосты", связывающие более или менее изолированных друг от друга любителей. Без Мерсенна Ферма остался бы никому не известной личностью, находившей отдых в математике в одиночестве своего кабинета. Однако именно благодаря монаху, который поделился его открытиями, математическая слава Ферма распространилась по всей Европе. Мерсенн жил в Париже и тесно общался с группой парижских математиков, среди которых выделялся Этьен Паскаль, отец Блеза. Участники этой группы сначала собирались в доме у кого-нибудь из них, а затем в келье самого Мерсенна, имевшего к тому времени уже 180 корреспондентов, живущих по всей Европе.

Мерсенн обожал полемику и наслаждался, сталкивая своих корреспондентов и участников группы между собой. Он твердо верил в то, что с помощью данного метода выявляется истина. Часто монах даже без разрешения делился с другими корреспондентами письмами, которые ему присылали конфиденциально, что вызывало немало недовольства. Для Мерсенна важнее верности и доверия своих корреспондентов было то, чтобы математические идеи распространялись публично и пылко отстаивались. Это убеждение стоило ему дружбы с Декартом. Впоследствии Французская академия наук была создана на основе данной группы ученых, объединившихся вокруг Мерсенна.

Марен Мерсенн познакомился с Ферма через друга последнего, Пьера де Каркави. Об этом сообщает сам Каркави в первом послании, которое он отправил Мерсенну 26 апреля 1636 года, начав тем самым плодотворную переписку. Каркави тоже был математиком-любителем. Он переехал в Париж из Тулузы в качестве королевского библиотекаря и не упустил возможности поговорить с деятельным монахом о математическом гении Ферма. В любом случае Ферма виделся с Мерсенном лично только один раз — в Бордо в 1654 году, когда тот возвращался в Париж после долгой поездки по Европе. Похоже, так протекала вся жизнь Ферма — между судейской должностью, позволявшей ему зарабатывать на хлеб своей семье, и тайной страстью к науке, которая сжигала его, когда ему не нужно было носить мантию. Можно сказать, что ученый обеспечивал свою жизнь с помощью права и зарабатывал бессмертие с помощью математики.

Насколько известно, Ферма серьезно болел только во время чумы 1652-1653 годов. Его положение было настолько критичным, что один из друзей ученого, Бернар Медон, объявил о его смерти своему голландскому корреспонденту Николасу Хейнсиусу. Через некоторое время Медон опроверг сам себя и сообщил Хейнсиусу счастливую новость о том, что Ферма все еще пребывает в числе живых. Любопытно, но чума даже помогла его карьере. Поскольку рост в судебной системе определялся строгой шкалой должностей, смерть многих юристов в эти мрачные годы быстро подняла Ферма в списке, так что он стал судьей высшего суда парламента, который рассматривал уголовные дела. В этой должности ему однажды пришлось приговорить к сожжению изгнанного священника, "злоупотреблявшего своими полномочиями", что привело его к сильнейшей депрессии, которая несколько недель мешала ему заниматься математикой.

Другой стороной деятельности Ферма, связанной с его профессией, был прием ходатайств подданных Короны, не имевших право действовать напрямую; они должны были проходить через такого советника, как Ферма, которого им нужно было убедить в целесообразности своего ходатайства. Согласно некоторым источникам, ученый выполнял эту функцию с сочувствием и добротой.

У нас есть достоверное свидетельство того, что ученый являлся представителем парламента Тулузы по связям с могущественным канцлером Пьером Сегье. Пост канцлера был одним из самых значимых во Франции, сегодня он соответствует посту министра юстиции. В частной петиции Ферма просил Сегье, чтобы жителей Аквитании освободили от уплаты некоего налога, поскольку, согласно аргументам ученого, любая попытка собрать его силой неизбежно приведет к нежелательным гражданским волнениям.

Как бы то ни было, создается впечатление, что карьера парламентария никогда не представляла для Ферма большого интереса. Сам он при случае признавался Мерсенну в своих опасениях, что особого назначения, запрошенного им у Сегье, не будет из-за провала его "деятельности в Кастре", о которой нет других сведений. Несколькими годами позже управляющий Лангедоком написал отчет знаменитому министру Жану-Батисту Кольберу, высказывая свое мнение о президенте парламента, прямом руководителе Ферма, и о его советниках. Он отозвался о главном герое этой книги как о судье не очень лестно: