Самая счастливая - [4]

— О… я очень сожалею. — Она беспомощно оглянулась на такси, на груду багажа, а потом снова уставилась на Джианни. — Значит, я приехала в самый неподходящий момент… М-могу я спросить, что случилось?

— У него случился инсульт несколько дней назад, в Париже. И он умер вчера… нет, позавчера… — Тряхнув головой, Джианни поднял руку и провел рукой по своей небритой щетине.

— Я… я очень сожалею, — еле слышно повторила она.

— Вы не могли об этом знать. А я не знал, что вы должны приехать. Поэтому никто не был послан вас встречать. Я сам приехал сюда час назад. — Он взглянул на такси и достал кошелек. — Боюсь, вы напрасно потратили время, вам придется вернуться назад. Интересно, каким образом вам удалось проехать мимо охранников на воротах?

Глаза Мег становились все шире и шире — по мере того, как он говорил, — пока не превратились в два больших голубых блюдца.

— Они ждали меня… Мое имя внесено в список сегодняшних гостей… поэтому они пропустили такси, на котором я приехала… — Голос ее стал совсем тихим, и Джианни пришлось наклониться к ней, чтобы услышать ее слова. — Но я не могу вернуться назад. За растениями надо ухаживать. Граф — прежний граф — хотел, чтобы о них как следует заботились…

Джианни покачал головой:

— Теперь я — граф де Кастелфино, у меня есть свои планы. Я хочу установить новый порядок. И все, что мешает этому, должно быть устранено. Проекты моего отца не будут осуществлены. Теперь поместьем управляю я, и у меня более практичные интересы.

Он увидел, что в глазах ее блеснули слезы. Она поморгала, и, когда заговорила, голос ее был еле слышным.

— Неужели вы действительно этого хотите, синьор?

— Боюсь, что да. Меня интересуют лишь виноградники Кастелфино. Я занимаюсь практическими делами, а всякие красоты и увлечение цветочками меня не волнуют. — Легко спрыгнув с террасы, Джианни направился к такси. — Не волнуйтесь, синьорина, — сказал он, ведя Мег за руку к машине, — я оплачу такси обратно до аэропорта. К тому времени, как вы приедете туда, мои служащие договорятся о том, чтобы вам вернули деньги за купленный билет. Кстати, из какого аэропорта вы вылетали?

— Хитроу… но…

Подведя Мег к открытой дверце такси, Джианни отпустил ее. Сунув таксисту значительную сумму, он повернулся и пошел обратно к дому. Напоследок бросил через плечо:

— Сожалею, что вы напрасно проделали такой путь, синьорина. До свидания.

Мысленно отогнав от себя ее образ — соблазнительные полные губы и огромные голубые глаза, — Джианни заставил себя сконцентрироваться на своих бизнес-планах — производстве вина Кастелфино.

И вдруг какой-то голос вторгся в его мысли, мелодично прозвенев в горячем густом воздухе:

— Никаких сожалений, синьор Беллини!

Остановившись, Джианни нахмурился. Этого он никак не ожидал. Если англичанка и могла что-то сказать, то только «да». Именно так должно происходить в империи Джианни. Люди здесь делают то, что он им велит! Когда он стоял, удивляясь тому, как эта девушка посмела нарушить его приказание, он услышал приглушенный хлопок. Затем раздался звук легких шагов по земле. Это заставило его оглянуться через плечо. И то, что он увидел, поразило его еще больше. Девушка, бросив свою сумку, бежала вслед за ним.

Джианни Беллини, граф де Кастелфино, подумал о своих служащих, которые смотрят на эту сцену из-за задернутых занавесок. Им всем была известна его репутация. И теперь по всей Тоскане распространятся слухи. Джианни, конечно, был плейбоем, но сейчас он знал, что ему надо делать. Он не позволит пошатнуть его авторитет! Когда эта девушка устроит ему истерику, он рыкнет на нее зверским голосом и заставит замолчать.

Сделав глубокий вдох, он приготовился к отпору, но так и не вымолвил ни слова.

— Простите меня великодушно, синьор, но при всем уважении к вам я считаю, что мне надо остаться. — Она остановилась в шаге от него, почти прошептав эти слова.

Джианни никак этого не ожидал.

— Совсем ненадолго. Пожалуйста! — умоляла девушка.

Совершенно сбитый с толку, Джианни молчал. Его поразило не то, что она сказала, а то, как это было произнесено. Мысли вихрем закрутились в его голове. «Может быть, она беспокоится о работниках, как и я… Но нет, вряд ли…»

— И вы смеете говорить об уважении ко мне? Вы, которая ворвалась в мой дом со смехом в эти скорбные дни?

Мег стояла от него так близко, что слышала дыхание, вырывавшееся сквозь его полуоткрытые губы. Колени ее задрожали, но отчаяние помогло ей твердо устоять на ногах. Необходимо убедить нового босса оставить ее на вилле. Это было жизненно важно.

— Я не хотела ничего плохого, синьор. Я никогда бы не приехала сюда, если бы знала, что случилось. Можем ли мы подвести под этим черту и снова начать разговор?

Через секунду она поняла свою ошибку. Джианни Беллини никогда не шел на попятную. Ей показалось, что добиться своей цели практически невозможно. Мег стало плохо, но она ни за что не хотела показывать свою слабость. Ей нужна была эта работа! Слишком много людей зависело от нее, чтобы она вот так, без боя, могла ее потерять.

Мег собралась с духом. Она опустила веки, медленно и решительно, как стоящий на краю трамплина пловец перед прыжком, и продолжила: