Самая приличная ведьма - [6]

Я очертила круг на земле и присыпала его толченым мелом, чтобы в темноте было лучше видно.

— Мука подошла бы больше, — заметил Уго. Я кисло посмотрела на портрет.

— Умный такой? У меня мука давно закончилась.

— Так у господ Бруннеров можно было напоследок прихватить. В уплату потерянной совести, так сказать, — смех Уго был еще более зловещим, чем обычно получался у меня.

— И как я не догадалась? — не теряя времени, я расставляла по кругу свечи. — Почему-то когда мы сбегали из их дома, ты кричал: «скорее, быстрее», а не просил вернуться за мукой.

— Я идейный вдохновитель, — нагло заявил дух. — А о способах хозяйственного обеспечения ты должна думать самостоятельно.

— Ты идейный вредитель, — я наклонила голову, оценивая собственные труды. Вроде бы все правильно.

— Вон ту свечу передвинь на сантиметр правее, — из картины высунулся призрачный палец, указывающий, что именно духу показалось неидеальным.

Я поджала губы, но свечу переставила. Посмотрела на небо и поморщилась: из-за тучи выглянула луна, а значит, следовало начинать ритуал. Я нервничала, и нервничал Уго. Причем дух переживал настолько, что как только я вошла в круг, громким шепотом сказал:

— С Богом!

Я даже поперхнулась от неожиданности. Желать черной ведьме заступничества Господа как минимум странно.

— Уго, а ты вообще в курсе, чем мы здесь занимаемся?

— Помощь со стороны никогда не повредит.

Я закатила глаза, но в спор решила не ввязываться.

Заклинание вызова Совета ведьм все выпускницы колледжа заучивали перед выпуском. Тренировались, сдавали экзамен, все для того, чтобы обратиться к наставницам раз в жизни, но у меня имелась еще и шпаргалка. На собственную память я перестала надеяться еще на первом курсе, когда перепутала заклинание немоты и заклинание честности. Колледж, конечно, остался в выигрыше, потому что магистр Золлинге сознался, как именно списал бесхозные метлы, но я с тех пор все заклинания зашифровываю в заговоренную тетрадку.

Я нараспев произнесла необходимые слова и замерла в ожидании. Минуту-другую ничего не происходило, да и луна скрылась за облаками. Я обернулась к картине и развела руками.

— Ничего не получилось.

— Может быть, в заклинании ошиблась?

Уго высунулся из картины и наклонился над моей тетрадкой. У меня даже руки зачесались запечатать портрет, но для этого нужно было выйти из круга.

— Что ты сюда заглядываешь постоянно? Белые же страницы совсем.

Если бы в тетрадку заглянул человек, его бы шарахнуло проклятьем, но Уго, как обычно, повезло — на духа оно не распространялось.

Свечи одновременно вспыхнули, и от неожиданности я чуть не завизжала. Хорошо, что сдержалась, — по кругу появились полупрозрачные женщины. Вернее, по кругу стояли первые появившиеся, а остальным места не хватило, и им пришлось отойти ближе к центру. А в центре стояла я. Так что совсем скоро мы прижимались друг к другу, и хорошему настроению это не способствовало. Моему так точно — от призрачных тел сквозило как из склепа.

— Почему круг такой маленький? — озвучила одна из ведьм мысль, которая читалась на всех лицах.

— Мела мало было, — призналась я.

Ведьмы посмотрели на меня внимательнее, и самая толстая, прижимавшаяся ко мне призрачным боком, сказала:

— А ты кто такая? Я тебя вообще не помню, хотя знаю всех выпускниц. Ты вообще ведьма?

— Я вас тоже не помню, — разозлилась я. — Но таких вопросов не задаю.

— Ведьма, — облегченно подтвердила первая. — Хамит, имя не спросив, и злится по поводу и без. Я Ангелика, старшая из Совета ведьм. А ты кто ты, дитя?

— Франциска Беллингслаузе. Я в прошлом году выпустилась.

— Беллингслаузе, Беллингслаузе, — прошелестело по кругу, и Ангелика приподняла брови в вежливом недоумении.

— Я помню Оливию Беллингслаузе.

— Это моя мама, — я машинально махнула в сторону портрета, рука моя прошла сквозь призрачное тело, и я взвизгнула от боли. Казалось, будто опустила руку в ледяную воду и забыла ее оттуда вынуть.

— Возможно, — Ангелика важно кивнула.

— Уверяю вас, это точно. Все говорят, что мы с мамулей очень похожи.

— Возможно, — уже с раздражением повторила старшая ведьма. — Но почему ты обращаешься к нам только сейчас?

Правду говорить не хотелось. Любой человек обидится, если сказать, что ты к нему обращаться не хотел, потому что он корыстный как жаба, которая всех обычно душит. А здесь речь вообще идет о ведьмах, и на такое заявление они явно не помощью ответят. Как бы сглаз сразу от тринадцати ведьм не заработать.

— Не было подходящего желания, — выкрутилась я. — Зато сейчас появилось.

Ведьмы переглянулись, подмигнули друг другу, и как-то так сразу стало понятно, что поддержки мне не дождаться. Ангелика растянула губы в ядовитой улыбке и слащаво, но безумно гаденько произнесла:

— Поезд ушел, Франциска Беллингслаузе. Поздно спохватилась.

— То есть как это? — растерялась я. Не больно то и хотелось просить помощи у Совета ведьм, но, если выясняется, что меня обделили, требую положенное! — Каждой выпускнице обещано одно желание!

— Так все уже, мы копим силы для следующего выпуска.

— А где силы, сохраненные из-за моего нереализованного желания? — я сложила руки на груди. — Да я жаловаться на вас буду!