Самая приличная ведьма - [10]

— Да с какой стати?! Я в дом в первый раз зашла позже, чем вы.

— Все выясним, — у офицера был настолько хитрый вид, что я чуть не придушила его, внезапно лишив воздуха. Остановило лишь то, что слишком много свидетелей в форме видели, как Ригерлаш оставался в доме. — Может быть, присядем?

— Конечно, давайте, — я обвела рукой комнату. — Садитесь прямо на пол, а я, так уж и быть, воспользуюсь чемоданом.

Мерзкий офицер прислушался к чему-то, щелкнул пальцами, и из другой комнаты выскочили два стула. Я чуть не зарычала, когда поняла, что Ригерлаш распоряжается моим имуществом, и тут же прикусила язык, потому что осознала, что передо мной маг. Хороша бы я была, напади на мага. Размышлять о месте ночлега точно бы не пришлось ближайшие лет двадцать.

Я села на стул и сложила руки на груди. Тут же решила, что поза слишком закрытая для той, кто ни в чем не виноват, и переложила руки на колени. Подумала немного и разжала кулаки для убедительности. От Ригерлаша мои телодвижения не укрылись, и он хмыкнул. Сам офицер сел напротив и выглядел совершенно расслабленным. Не было в его руках даже обрывка бумаги, и мне показалось это странным, все-таки допрос предполагает оформление каких-то документов, но спрашивать об этом посчитала ниже своего достоинства.

— Может быть, начнем? — надеюсь, хотя бы выглядела я уверенно, потому что чувствовала себя совсем не так.

И мы приступили. После стандартных вопросов: кто я, когда появилась на свет и где, началась тема посложнее.

— Где вы учились, госпожа Беллингслаузе?

Был велик соблазн скрыть свое образование, но тогда я не смогу объяснить, как получила дом, а задерживать офицера дольше необходимого не хотелось.

— Ведьмовской колледж.

— Вот как, — Ригерлаш посмотрел на картину. — И вы по-прежнему заявляете, что голос от портрета мне послышался?

Я даже ужаснулась от такого заявления. Приложила руку к груди и вытаращила глаза.

— Да как можно, офицер! Нет, такого я никогда не говорила. Напротив, я утверждаю, что у вас голос в голове. Это намного более серьезный симптом. Знаете, у нас в колледже был курс лекарского дела, и я могу делать такие выводы.

Самое обидное, что Ригерлаш не обращал на мои выпады никакого внимания. Сидел, вежливо улыбался и будто бы знал что-то, чего не знала я. Это бесило.

— Госпожа Беллингслаузе, я живу в Велтоне всю жизнь, а это без малого двадцать восемь лет, и с детства мне, как и всем остальным жителям, было известно, кому принадлежит этот дом.

Я приподняла брови, изображая изумление.

— Кому же?

— Торговой гильдии Велтона, госпожа Беллингслаузе.

От такого известия я воздухом поперхнулась.

— Да вы шутите! Но… но у меня же документы.

— Вот именно. С сегодняшнего дня дом вдруг принадлежит вам. Не подскажете, с чего такая милость?

— Подскажу, — я откашлялась. — Как выпускнице колледжа мне положена помощь Совета ведьм.

— И вы…

— Я попросила дом, — я поморщилась, осознавая, какая это была дурацкая затея. Знала же, что от ведьм хорошего не жди, но повелась на мотивирующие речи Уго. Посмотрела на картину и мысленно пообещала себе, что доберусь до книг с ритуалами изгнания духов.

— Вас не обманули, — развеселился Ригерлаш. Причину его веселья я постичь не могла и оттого бесилась еще больше. Еще чуть-чуть, и из ушей вполне мог пойти дым. — Дом вам теперь действительно принадлежит.

Точно. Как и проблемы этого дома.

— А что вы знаете о мужчине, которого нашли здесь?

— Только то, что он подпирал мою дверь, — съязвила я. — Но хотела бы знать и того меньше.

— Его зовут Патрик Бонке.

И офицер уставился на меня, явно пытаясь заметить какую-то реакцию на это имя. Я подождала минуту и вопросительно приподняла бровь.

— Кто он?

— Уважаемый человек, попечитель местного храма и дома милосердия…

Уго не сдержался и крякнул, но Ригерлаш сделал вид, что ничего не заметил. Я же будто одним местом почувствовала, что последует за такой великолепной характеристикой.

— … и по совместительству противник ведьм.

— Кто бы сомневался, — буркнула я, без особого, впрочем, воодушевления. — И почему все уважаемые люди как один выступают против ведьм?

Офицер перестал улыбаться, и отчего-то я поежилась, хотя магов никогда ранее не боялась. Мужчина наклонился ко мне, оперся локтями о колени и серьезно сказал:

— Вы понимаете, госпожа Беллингслаузе, насколько странно это выглядит?

Я потерла лоб и вздохнула. Выглядело это все и впрямь премерзко: Торговая гильдия отчего-то предоставляет мне дом, в него тут же является возмущенный Патрик Бонке и, конечно же, умирает. Интересно, кто бы мог его тут приговорить?

Не успела я смириться с мыслью о том, что ночевать придется в камере, вдруг заговорил Уго.

— А какова причина смерти этого вашего уважаемого человека, офицер?

Ригерлаш повернул голову в сторону портрета и скривился.

— Опять станете утверждать, что это голос в моей голове?

Но меня тоже заинтересовал вопрос Уго.

— Хорошо-хорошо, — подобралась я. — Это дух в моей картине. Имею право — я же ведьма. Но вы все же ответьте: какова причина смерти?

— Эксперт-лекарь еще не дал своего заключения.

— Вы же маг, — опять влез Уго. — Поэтому точно сделали какие-то выводы.