Самая прекрасная земля на свете - [8]
— Джудит, — ответила я.
— Это ты так замечательно ответила на вопрос?
— Не знаю.
— По-моему, ты. — Брат Майклс протянул мне руку. — Очень рад знакомству.
Я сказала:
— Мне очень понравилась ваша лекция. — Только голос звучал как-то не так. — Мне еще никогда ни одна лекция так не нравилась.
— Спасибо.
— А вы не могли бы показать мне горчичное зернышко?
Брат Майклс рассмеялся.
— Конечно, — сказал он. — Правда, оно не обязательно будет то же самое.
Он вытащил из портфеля пузырек — в нем было полно зернышек.
Я сказала:
— А я раньше никогда не видела такой горчицы!
— Она такая до того, как ее размелют.
Я сказала:
— Вот бы и мне таких.
Брат Майклс вытряхнул мне в ладонь несколько зернышек.
— На, держи.
Я уставилась на зернышки. Я так обрадовалась, что почти забыла, о чем собиралась спросить.
— Брат Майклс, — сказала я наконец, — я пришла с вами поговорить, потому что у меня есть одна проблема.
— Я уже понял, — сказал он.
— Правда?
Он кивнул.
— И что за проблема?
— Один человек… я боюсь… — Я вздохнула. Потом поняла: ему надо сказать всё как есть. — Мне кажется, меня скоро больше не будет.
Брат Майклс поднял брови.
— В смысле, я перестану существовать.
Брат Майклс опустил брови.
— Ты чем-то больна?
— Нет.
Он нахмурился.
— Тебе это кто-то сказал или тебе просто так кажется?
Я подумала.
— Нет, мне никто не говорил, — ответила я. — Но я в этом почти уверена.
— А ты кому-нибудь про это говорила?
— Нет. Они же ничем не могут помочь.
— Откуда ты знаешь?
— Просто знаю, — сказала я.
Взрослые почему-то считают, что учителям можно рассказать все, что угодно. Они понятия не имеют, что от этого будет только хуже.
Брат Майклс молчал целую минуту. А потом спросил:
— А ты пробовала молиться?
— Да.
— На молитвы не всегда отвечают сразу.
— У меня времени только до завтра.
Брат Майклс втянул воздух. Потом сказал:
— Джудит, полагаю, что я могу сказать с полной ответственностью: до завтра с тобой ничего не случится.
— Откуда вы знаете?
— Тебя просто одолевает страх, — сказал он. — Я не хочу сказать, что со страхом так уж просто бороться; страх — самый коварный наш враг. Но если прямо взглянуть ему в лицо, из этого может выйти много чего хорошего.
Я ответила:
— Я не понимаю, как из этого может выйти что-то хорошее.
— А ты просто взгляни на вещи по-другому. Стоит взглянуть на вещи под другим углом, проблемы, которые раньше казались неразрешимыми, исчезают сами собой. Это просто удивительно.
Сердце у меня заколотилось.
— Вот было бы здорово, — сказала я.
Браг Майклс улыбнулся.
— Мне пора, Джудит.
— Ага, — сказала я. Мне вдруг опять сделалось страшно. — А вы к нам еще приедете?
— Когда-нибудь наверняка приеду.
А потом он сделал очень странную вещь. Он положил ладони мне на плечи, заглянул мне в глаза, и по моим рукам поползло тепло — до самых пальцев, и еще назад, по спине.
— Главное — верить, Джудит, — сказал он.
Я подняла глаза. Меня звал папа.
— Сейчас! — сказала я, но папа постучал по наручным часам. — Ладно! — сказала я.
Повернулась обратно — у кафедры было пусто. Я побежала по проходу.
— Куда ушел брат Майклс? — спросила я.
Альф пожал плечами. Я выскочила в вестибюль.
— Дядя Стэн, — спросила я, — вы не видели брата Майклса?
— Нет, — сказал Стэн. — Я и сам его ищу. Мы с Маргарет хотели пригласить его к себе пообедать.
Я побежала на парковку. Гордон показывал другим братьям свой новый спойлер.
— Куда пошел брат Майклс? — спросила я и почувствовала, как защипало в глазах.
Стало еще холоднее, но по-прежнему — ни ветерка. Туман рассеялся, зато небо обложили тучи.
Кто-то тронул меня за локоть, я обернулась. Папа протягивал мне пальто и сумку. Он сказал:
— От окорока одни уголья останутся. — А потом сказал: — Что это у тебя там?
А я и забыла.
— Зернышки, — сказала я. Раскрыла ладонь, показала ему.
Почему вера похожа на воображение
В вере я разбираюсь. Мир в моей комнате из нее и сотворен. Из веры я сшила облака. Из веры вырезала месяц и звезды. С верой склеила все вместе, и оно ожило. Потому что вера очень похожа на воображение. Она помогает увидеть нечто там, где на деле ничего нет, она как скачок: раз — и летишь.
Бумажные кружки из дырокола, если надавить на них стержнем от ручки, превращаются в блюдца для чаепитий. Затвердевший пузырьками клей превращается в ванну с мыльной пеной для натруженных ног. Шляпка от желудя становится миской, колпачки от тюбиков с зубной пастой — трубами океанских лайнеров, сучки — ногами страуса, одежный крючок — крошечными ножницами. Спички становятся поленьями, поджарки со сковородки — оладушками, зубчики чеснока — апельсинами, апельсиновая корка — катальной горкой, апельсиновые хвостики — садовыми деревьями, сетка из-под апельсинов — сеткой теннисного корта, штрих-код — «зеброй» пешеходного перехода.
Все указывает на что-то, и если вглядеться подольше и повнимательнее, можно понять, на что именно. Настоящая Краса Земель указывала, каким мир вновь станет когда-нибудь, после Армагеддона. Это называется Прообраз. Папа говорит: Прообраз — это показ в малом чего-то большого, как будто ты взлетаешь над миром и видишь все сразу. Только видеть обязательно надо Глазами Веры. Некоторые сыны Израиля перестали видеть Глазами Веры и погибли в пустыне. Утратить веру — худший из всех грехов.
Эссе для сцены австрийской писательницы и драматурга, лауреата Нобелевской премии Эльфриды Елинек написано в духе и на материале оперной тетралогии Рихарда Вагнера «Кольцо нибелунга». В свойственной ей манере, Елинек сталкивает классический сюжет с реалиями современной Европы, а поэтический язык Вагнера с сентенциями Маркса и реальностью повседневного языка.
В новом романе Сергея Кузнецова, финалиста премии «Большая книга», более ста героев и десяти мест действия: викторианская Англия, Шанхай 1930-х, Париж 1968-го, Калифорния 1990-х, современная Россия… В этом калейдоскопе лиц и событий любая глава – только часть общего узора, но мастерское повествование связывает осколки жизни в одну захватывающую историю.
Игорь Белисов, автор шокового «Хохота в пустоте», продолжает исследовать вечную драму человеческой жизни. И как всегда, в центре конфликта – мужчина и женщина.«Самка скорпиона» – это женщина глазами мужчины.По убеждению автора, необозримая сложность отношений между полами сводится всего к трем ключевым ипостасям: Любовь, Деньги, Власть. Через судьбы героев, иронически низводимых до примитивных членистоногих, через существование, пронизанное духом абсурда, он рассказывает о трагедии великой страны и восходит к философскому осмыслению мироздания, навсегда разделенного природою надвое.
На квартиру к бандиту Санчесу Кровавой Горе врываются копы. Нужно срочно что-то предпринимать! Что-нибудь… необычное…
Автор считает книгу «Триада» лучшим своим творением; работа над ней продолжалась около десяти лет. Начал он ее еще студентом, а закончил уже доцентом. «Триада» – особая книга, союз трех произведений малой, средней и крупной форм, а именно: рассказа «Кружение», повести «Врачебница» и романа «Детский сад», – объединенных общими героями, но вместе с тем и достаточно самостоятельных. В «Триаде» ставятся и отчасти разрешаются вечные вопросы, весьма сильны в ней религиозные и мистические мотивы, но в целом она не выходит за рамки реализма.
Молли Грей никогда в жизни не видела своих родителей. Воспитанная любящей и мудрой бабушкой, она работает горничной в отеле и считает это своим призванием, ведь наводить чистоту и порядок – ее подлинная страсть! А вот отношения с людьми у нее не слишком ладятся, поскольку Молли с детства была не такой, как все. Коллеги считают ее более чем странной, и у них есть на то основания. Так что в свои двадцать пять Молли одинока и в свободное от работы время то смотрит детективные сериалы, то собирает головоломки… Однако вскоре ее собственная жизнь превращается в детектив, в котором ей отведена роль главной подозреваемой, – убит постоялец отеля, богатый и могущественный мистер Блэк.
Маленькие девочки Циби, Магда и Ливи дают своему отцу обещание: всегда быть вместе, что бы ни случилось… В 1942 году нацисты забирают Ливи якобы для работ в Германии, и Циби, помня данное отцу обещание, следует за сестрой, чтобы защитить ее или умереть вместе с ней. Три года сестры пытаются выжить в нечеловеческих условиях концлагеря Освенцим-Биркенау. Магда остается с матерью и дедушкой, прячась на чердаке соседей или в лесу, но в конце концов тоже попадает в плен и отправляется в лагерь смерти. В Освенциме-Биркенау три сестры воссоединяются и, вспомнив отца, дают новое обещание, на этот раз друг другу: что они непременно выживут… Впервые на русском языке!
Впервые на русском — новейший роман от лауреата многих престижных литературных премий Энтони Дорра. Эта книга, вынашивавшаяся более десяти лет, немедленно попала в списки бестселлеров — и вот уже который месяц их не покидает. «Весь невидимый нам свет» рассказывает о двигающихся, сами того не ведая, навстречу друг другу слепой французской девочке и робком немецком мальчике, которые пытаются, каждый на свой манер, выжить, пока кругом бушует война, не потерять человеческий облик и сохранить своих близких.
Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау. В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю.