Самая плохая ведьма спешит на помощь - [13]

— Мисс Кэкл! — ахнула Милдред. — Это вы! Простите меня, пожалуйста, я только зашла взять Полосатика. Я думала, может быть, мисс Гранит просто забыла про него.

— Нет, Милдред, — сказала мисс Кэкл, как всегда ласково улыбаясь. — Мисс Гранит знала, что ты придёшь за своим Полосатиком, и поэтому решила подержать его тут подольше.

— Я не понимаю, что вы хотите сказать, мисс Кэкл, — ответила Милдред. — Зачем мисс Гранит может понадобиться мой кот? Какая ей от него может быть польза — я не понимаю.

— Я хочу кое-что тебе показать, деточка, — сказала мисс Кэкл. Она взяла Милдред за руку и подвела её к дверце чулана, в котором хранились простыни и полотенца. Потом, без предупреждения, она резко втолкнула Милдред внутрь, захлопнула дверь чулана и заперла её на ключ.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Мисс Кэкл! — закричала Милдред. — Выпустите меня, пожалуйста! Я боюсь темноты.

— Ничего, Милдред, — ласково ответила мисс Кэкл. — Это ненадолго. Ты ведь не догадалась, правда? Тогда я дам тебе маленькую подсказочку. — После этого раздался громкий смешок, а затем голос мисс Кэкл неожиданно превратился в странный писк мисс Гранит, — Помнишь, что произошло, когда мы с тобой встречались последний раз, Милдред Хаббл? Это было в чаще леса, когда ты превратила нас всех в улиток.

Да, Милдред, мисс Гранит не кто иная, как Агата, сестра-близнец твоей драгоценной мисс Кэкл. Вот как я спряталась в этом кудрявом парике и лиловых очках. До сих пор не могу поверить, что ни до кого так и не дошло. — Её голос снова стал нормальным, очень похожим на голос мисс Кэкл. — Должна сказать тебе, что это просто прекрасно — снова разговаривать нормальным голосом, а не этим крысиным писком. Но в любом случае, деточка, ваша песенка спета. Час настал — всё произойдёт сегодня ночью. Единственная, кого я опасалась, так это тебя с твоей дурацкой привычкой вечно оказываться там, где не надо. Но теперь, когда ты заперта в моём чулане, всё пойдёт как по маслу. Мне осталось только дождаться, когда все уснут. И тогда, ровно в два часа ночи, остальные члены моей шайки прилетят сюда. Вот так — абракадабра! Я только спущусь вниз, впущу их через заднюю дверь, и в один миг вся школа станет моей. Академия настоящих ведьм Агаты Кэкл! Никаких ваших правил и прочих дурацких сюси-пуси! Интересненько, во что бы вас всех превратить? В прошлый раз я хотела в лягушек, но ты, превратив нас в улиток, подала мне отличную мысль. Улитки медленно ползают, и их гораздо легче поймать. Так-то, Милдред. Иногда даже у тебя бывают неплохие идеи. Я не могу передать тебе, до чего было здорово планировать всё это прямо под носом у моей дорогой сестрички и этой жуткой Хардбрум! Они обе думают, что очень умные, но они даже ничего не заподозрили. Так что, деточка, располагайся поудобнее. Предстоит долгая ночка.

Она снова засмеялась противным хриплым смехом, а потом Милдред услышала, что она отошла от двери.

Милдред несколько раз глубоко вздохнула и попыталась успокоиться. Она на самом деле боялась темноты (ужасное позорище для ведьмы третьего класса), и это был один из самых страшных её кошмаров — оказаться запертой в тёмном тесном чулане и с врагом за дверью. Так прошло полчаса, во время которых Милдред могла слышать, как Агата ходит по комнате, бормоча что-то себе под нос. Милдред напрягала все свои мозги, отчаянно стараясь найти какой-нибудь выход. В чулане было немного свободного места, так что она присела, опираясь спиной на полки с полотенцами, и тут заметила под дверью довольно широкую щель, сквозь которую проникала полоса света. Она даже могла различить, как по комнате перемещается тень Агаты. Милдред с ужасом поняла, что должна срочно что-то придумать, иначе она станет первой улиткой. Тут до неё внезапно дошло, что если она превратится во что-нибудь маленькое, то сможет пролезть под дверью и побежать за помощью.

Так уж вышло, что Милдред имела большой опыт по всяким превращениям. Ещё в первом семестре она по ошибке превратила Этель в свинью. Потом сама Милдред по милости Этель была лягушкой, а ещё как-то Инид, подруга Милдред, ради забавы заколдовала свою кошку в обезьяну. На каникулы Милдред задавали заклинания, превращающие в насекомых, и теперь она знала, как превратиться в муравья и в гусеницу. Честно говоря, ей не хотелось становиться ни тем, ни другим, но в конце концов она решила, что муравьём быть всё-таки лучше. у гусеницы столько ног, что в них можно, запутаться, к тому же она крупнее, её легче заметить. И ещё гусеницы время от времени сами по себе превращаются в куколок, и если такое случится (а учитывая невезучесть Милдред, исключать это никак нельзя), задача сильно усложнится. Ей совсем не улыбалось проваляться где-то неподвижно несколько недель, а потом превратиться в бабочку и к тому времени окончательно забыть, кто она и что должна делать. Нет, уж лучше муравей.

Милдред повторила про себя строчки из Кодекса ведьм: «Заклинания не должны применяться по эгоистичным и незначительным поводам». Этот повод не был ни эгоистичным, ни незначительным. Ведь в опасности находилась вся школа, все её подруги. Ей никогда раньше не приходилось ни во что превращать саму себя только однажды они с Мод нечаянно исчезли, когда пытались сварить смешливый настой. Милдред помнила это странное ощущение — видеть сквозь себя стул, на котором сидишь, но превращаться в нечто меньшее, чем ты сам, в тысячу раз, было гораздо страшнее. Согласно Кодексу ведьм, если ты сам превращаешь себя в какое-нибудь животное, ты можешь потом самостоятельно вернуть себе человеческий облик. Если же заклинание произносит кто-нибудь другой, то в этом случае ты не можешь расколдовать себя сам, и остаёшься превращённым до тех пор, пока тебя не освободят. Милдред окончательно поняла, что выбора у неё нет. Ей придётся стать или улиткой навсегда, или муравьём временно. И она решилась.