Самая непокорная жена - [30]

– Вот так. – Он ласково коснулся ее руки. – Расслабьтесь, а потом у вас снова появятся силы, чтобы сражаться со мной.

Ей показалось, что на его губах появилась насмешливая улыбка. Но нет, он был очень серьезен и заботлив. Он легонько подтолкнул ее к кровати, и она, неожиданно потеряв равновесие, плюхнулась на матрас. Прежде чем она успела воспротивиться, он приподнял ее ноги, уложил их на матрас и вручил ей грелку.

Против своей воли Жизлан с облегчением вздохнула и прижала грелку к животу.

– У вас это всегда проходит так тяжело?

Он накрыл ее одеялом, и Жизлан была потрясена тем, что Хусейн аль-Рашид укладывает ее в постель так, словно делал это каждый день.

– Нет, – машинально ответила она. – Иногда только в первый день.

Спохватившись, Жизлан замолчала. Она не хотела делиться с ним даже такой информацией. Но приятное тепло и мягкие подушки заставили ее забыть об осторожности.

Она с изумлением наблюдала за тем, как Хусейн взял в руки серебряный кувшин и налил ей в чашку горячего шоколада. Он вел себя так, словно был у себя дома. Хотя так оно и было. Но вид этих огромных, мускулистых, покрытых шрамами рук, которые ловко управлялись с изящной посудой, заворожил ее. Так же, как и исходивший от него запах, теплый, мужской и такой незнакомый.

– У вас что, нет сорочки? – ядовито спросила она.

Он пожал плечами:

– Скажите спасибо, что я надел брюки. Обычно я сплю голым.

– Вы не будете спать здесь!

Она попыталась приподняться, но он мягко, но твердо заставил ее снова лечь.

– Пока еще не буду. Я приказал, чтобы ужин подали сюда, и мне еще надо несколько часов поработать.

– Тогда я предлагаю вам заняться этим в каком-нибудь другом месте.

Жизлан сказала себе, что ей следует встать и выгнать его. Но как? Она же не может меряться с ним силой.

– Вот, выпейте это. – Он протянул ей чашку ароматного шоколада.

Может быть, он был прав. Может быть, ей следует восстановить силы, прежде чем снова бросаться в бой. Жизлан приподнялась повыше на подушках и взяла у него из рук чашку с шоколадом. Их пальцы соприкоснулись, и ее обдало жаром. Очевидно, она очень устала и у нее разыгралось воображение.

– Спасибо, – с трудом выговорила она.

– Всегда к вашим услугам.

Он подошел к стоявшему с его стороны кровати огромному креслу, рядом с которым на небольшом столике стоял лэптоп и лежала груда бумаг.

– Что вы делаете?

– Я же говорил, мне нужно поработать.

Он сел в кресло, вытянул ноги и потянулся за лэптопом. Поймав ее изумленный взгляд, он улыбнулся:

– Да, даже мы, провинциалы, умеем читать и писать.

Жизлан закрыла рот. Она не имела в виду, что он безграмотен. Ее просто смущала интимность происходящего. Хусейн, с голой грудью и босой, расположившийся так вальяжно рядом с ее кроватью…

– Шоколад остынет, – сказал он, не глядя на нее.

Не желая тратить силы на споры, Жизлан снова откинулась на подушки и поднесла чашку к губам. Она пообещала себе, что сочтется с ним позже.

Но позже ей не представилось случая. Она достаточно отдохнула, чтобы с аппетитом поужинать, а потом занялась своими бумагами. Но через некоторое время она задремала, опустив бумаги на колени.

Она проснулась, когда Хусейн забрал их у нее. Она была поражена тем, что настолько расслабилась в его присутствии. Но в шуршании бумаг и мягком постукивании клавиш было что-то невероятно успокаивающее.

Она растерянно посмотрела в его голубые глаза, обрамленные густыми черными ресницами. Почему она раньше не замечала, что они так красивы?

– Спите, Жизлан.

Она попыталась приподняться, но он положил руку ей на плечо:

– Не волнуйтесь. Обещаю вам, что я вас не побеспокою.

Жизлан, не отводя от него глаз, обнаружила, что верит ему. Она медленно откинулась на подушки. В голове ее мелькнула мысль, что это было ошибкой. Но она слишком устала, чтобы сопротивляться.

И тем не менее она напряглась, когда он протянул руку и погасил лампу. У нее перехватило дыхание, но он спокойно вернулся к своему креслу и к своей работе.

Жизлан какое-то время лежала без сна, рассматривая его лицо. Она не могла понять, почему этот сломанный нос, твердые губы и упрямый подбородок так привлекают ее. А что касается его плеч и мощной груди, его тонкой талии и узких бедер… И она крепко закрыла глаза, чтобы не видеть всего этого.

Когда Жизлан проснулась, солнце стояло уже высоко. Она была одна в этой огромной кровати, но, повернувшись на другой бок, заметила отпечаток головы Хусейна на лежавшей рядом подушке.

Он вторгся в ее пространство, в ее личную жизнь и в ее кровать. И она позволила ему это.

Неужели он и вправду имел в виду то, что сказал? Что он будет ждать ее приглашения, чтобы заняться с ней сексом?

Она поджала губы. Если он думал, что, проявив о ней заботу, заставит ее изменить свое решение, он глубоко заблуждался.

Вернувшись вечером в свою комнату, Жизлан с облегчением обнаружила, что там никого нет. Хусейн уехал по делам в другой город и, если ей повезет, вернется, когда она уже будет спать.

Выпив чашку чая с мятой, она взяла телефон, чтобы позвонить подруге, но внезапно услышала, как дверь в ее комнату открылась. Обернувшись, она увидела входящего в спальню Хусейна.