Самая лучшая месть - [68]

Однако чувство самосохранения посоветовало воздержаться от замечания по данному поводу.

— Дело вот какое. Если бы Том Клун появился здесь сейчас и поднялся по ступенькам в твой офис, я попросил бы его просто поговорить со мной. Но если бы он при этом отказался ответить на кое-какие вопросы, мне, возможно, ничего другого не оставалось бы, как только арестовать его. Как видишь, я с тобой откровенен.

— Это связано с нападением на его деда?

Сэм вздохнул:

— Боюсь, что да.

На висках у меня выступил пот, и я запустил двигатель, чтобы включить кондиционер.

— Закрой дверцу.

— Мы куда-то едем? — поинтересовался Сэм.

— Нет. Я по крайней мере никуда не собираюсь. По-твоему, он это сделал?

— Что — это? Ты имеешь в виду то давнее убийство в округе Парк? Или речь идет о нападении на старика?

Мнение Сэма относительно убийства Айви Кэмпбелл я уже слышал.

— Второе. Нападение на старика.

— Думаю, его объяснение требует некоторых уточнений. В основном это касается времени.

— А как же его алиби? Вчера вечером ты сказал, что у него есть алиби.

— С алиби все в порядке. Я бы даже сказал, слишком в порядке. Но возникли кое-какие проблемы с определением времени самого нападения. Не исключено, что оно произошло раньше, чем мы вначале предполагали, и тогда никакого алиби у него нет. Вообще-то мы еще не уверены.

Я потер глаза. Не знаю почему, но на меня вдруг навалилась жуткая усталость.

— Послушай, Сэм, я не могу сказать тебе, где он работает. Жаль, но не могу. Знаю, ты сам это в конце концов выяснишь, но я бы с удовольствием помог тебе сэкономить на времени.

— Кто еще может знать, где он работает?

— Его дед?

— Старик в отключке.

Боже, старик в отключке. Другими словами, Сэм сообщал мне, что положение деда Тома Клуна настолько тяжелое, что он не может даже разговаривать. Груз усталости давил все сильнее.

— Ну… даже не знаю, кто еще мог бы помочь. А его офицер по надзору?

— У него нет никакого офицера по надзору. Не забывай, что Том — свободный человек, он не освобожден условно-досрочно.

Конечно. Конечно, я это знал.

Сэм потянулся к ручке двери.

— Скажу откровенно, я за него беспокоюсь.

— Ты за него беспокоишься? Почему?

— Мне не нравится, когда люди пропадают.

— То есть ты обеспокоен тем, что он замыслил что-то еще? Или же полагаешь, что Тому Клуну угрожает опасность?

— Возможно и одно, и другое. Но второй вариант более вероятен. Я вполне допускаю, что на его деда напал вовсе не какой-то случайный грабитель. Возможно и то, что предполагаемой жертвой значился не старик.

Он повернул ручку.

— Подожди. — Я сделал глубокий вдох. — Сэм, ответь, пожалуйста, на мой вопрос. В этой ситуации опасность угрожает кому-то еще? Помимо Тома Клуна? Ты ничего от меня не скрываешь? Он кому-то угрожал?

Сэм усмехнулся:

— Конечно, я многое от тебя скрываю. Но на твой вопрос отвечу. Том никому не угрожал. Насколько нам известно. — Он открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но, судя по паузе, сказал не то, что собирался. — Ох. — Потом добавил: — Что касается опасности, то да. Возможно, кое-кому она угрожает.

— Это близкая опасность?

— Да, можно и так сказать. Вполне.

— Но о какой-либо специфической угрозе тебе пока ничего не известно?

— Нет.

— Называется — успокоил. — Я еще раз глубоко вздохнул, ловя себя на том, что даю Сэму возможность воспользоваться паузой. — Но ты полагаешь, что ему может что-то грозить? Клуну? Если не Том избил старика, то это сделал кто-то другой, и тогда этот же другой может представлять опасность для Тома? Так?

Уловив наконец мелодию, которую я так упорно пытался ему напеть, Сэм начал постукивать ногой в такт музыке.

— Да, так. Вне всяких сомнений. До тех пор пока мы не раскроем это дело, всякий, кто живет в том доме на Хай-стрит, может подвергаться опасности. Если старика отделал не Том, то он сам мог уже пострадать от неизвестного. Может быть, именно поэтому мы и не можем его найти. Может быть, он лежит где-то раненный. Так что речь идет об определенной и явной опасности. — Он помолчал. — Точно.

Я не смотрел на Сэма. Да, у меня были основания беспокоиться о его безопасности, но я также понимал, что бряцаю ключами и что это бряцание привлекает внимание Сэма, который готов подтолкнуть меня к нарушению профессионального долга. Сэм схватывал все на лету и, воспользовавшись моей обеспокоенностью, быстро помог мне загнать меня же в угол.

— Клиника «Кайзера» на Тринадцатой. Знаешь, где это?

— Клиника? Возле школы Кейси?

— Да.

— Мы водим туда Саймона. — Сэм открыл дверцу и вышел из машины. Потом наклонился и посмотрел на меня: — Прокатишь меня как-нибудь в своей малютке, а? Когда рука заживет.

— Может быть, если пообещаешь не чихать.

— Спасибо, Алан.

Я промолчал. Провожая Сэма взглядом, я чувствовал себя предателем, но при этом понимал, что не был бы счастлив и в том случае, если бы не сделал ничего. Понимал я и то, что еще год назад не пошел бы на такое.

Так почему же я это сделал? Вот мое объяснение. Я сделал это потому, что мой прошлый отказ отвечать на вопросы полицейского до сих пор висел на мне, как промокший костюм. Тогда я промолчал, и все закончилось тем, что один из моих пациентов умер менее чем в сотне футов от меня.