Самая красивая женщина в городе и другие рассказы - [2]
Утром я поднялся, заварил пару чашек кофе, принес одну ей в постель.
Она рассмеялась:
- Ты - первый человек, который отказался ночью.
- Да ничего, - ответил я, - этого можно и вообще не делать.
- Нет, погоди, теперь мне хочется. Дай я чуть-чуть освежусь.
Кэсс ушла в ванную. Вскоре вышла: выглядела она чудесно, длинные черные волосы блестели, глаза и губы блестели, сама она блестела... Свое тело она показывала спокойно, словно отличную вещь. Она укрылась простыней.
- Давай, любовничек.
Я дал.
Она целовалась самозабвенно, но без спешки. Я пустил руки по всему ее телу, в волосы. Оседлал. Там было горячо - и тесно. Я медленно начал толкаться, чтобы продлилось подольше. Ее глаза смотрели прямо в мои.
- Как тебя зовут? - спросил я.
- Какая, к чертовой матери, разница? - спросила она.
Я расхохотался и погнал дальше. Потом она оделась, и я отвез ее обратно в бар, но забыть Кэсс оказалось трудно. Я не работал и спал до двух, вставал и читал газету. Как раз отмокал в ванне однажды, когда она зашла с огромным листом - листом бегонии.
- Я знала, что ты будешь в ванне, - сказала она, - поэтому принесла тебе кое-что, прикрыть эту штуку, дикарь ты наш.
И кинула мне лист прямо в ванну.
- Откуда ты знала, что я буду в ванне?
- Знала.
Почти каждый день Кэсс заявлялась, когда я сидел в ванне. В разное время, но промахивалась она редко, и всякий раз при ней был листок бегонии. А после мы занимались любовью.
Раз или два она звонила по ночам, и мне приходилось выкупать ее из каталажки за пьянство и драки.
- Вот суки, - говорила она. - Купят выпить несколько раз и думают, что это уже повод залезть в трусики.
- Стоит принять у них стакан, как беды сами на голову повалятся.
- Я думала, их интересую я, а не только мое тело.
- Меня интересуют и ты, и твое тело. Сомневаюсь, однако, что большинство видит дальше тела.
На полгода я уехал из города, бичевал, вернулся. Я так и не забыл Кэсс, но мы тогда из-за чего-то поцапались, да и я все равно чувствовал, что пора двигать, а когда вернулся, то прикинул, что ее тут уже не будет, но не успел и полчаса просидеть в баре на Западной Окраине, как она вошла и уселась рядом.
- Ну что, сволочь, я вижу, ты опять тут.
Я заказал нам выпить. Потом посмотрел на нее. Она была в платье с высоким воротником. Я раньше на ней таких никогда не видел. А под каждым глазом вогнано по булавке со стеклянной головкой. Видно только стеклянные головки, а сами булавки воткнуты прямо в лицо.
- Черт бы тебя побрал, до сих пор пытаешься красоту свою погубить, а?
- Нет, это фенька такая, дурень.
- Ты сумасшедшая.
- Я по тебе скучала, - сказала она.
- Кто-нибудь другой есть?
- Нет никого другого. Один ты. Но я тут мужиков кадрю. Стоит десять баксов.
Тебе - бесплатно.
- Вытащи эти булавки.
- Нет, это фенечка.
- Я от нее очень несчастлив.
- Ты уверен?
- Чёрт, да, уверен.
Кэсс медленно извлекла булавки и сложила в сумочку.
- Почему ты уродуешь свою красоту? - спросил я. - Разве нельзя просто с нею жить?
- Потому что люди думают, что во мне больше ничего нет. Красота ничто, красота не останется навсегда. Ты даже не знаешь, как тебе повезло, что ты такой урод, поскольку если ты людям нравишься, то знаешь, что они тебя любят за что-то другое.
- Ладно, - ответил я. - Мне повезло.
- То есть, я не хочу сказать, что ты урод. Люди просто думают, что ты урод. У тебя завораживающее лицо.
- Спасибо.
Мы выпили еше по одной.
- Что делаешь? - спросила она.
- Ничего. Ничем не могу заняться. Интереса нет.
- Я тоже. Если б ты был бабой, тоже можно было бы мужиков кадрить.
- Не думаю, что мне бы понравилось вступать в такие близкие контакты с таким количеством незнакомых людей. Это утомляет.
- Утомляет, ты прав, всё утомляет.
Ушли мы вместе. На улицах на Кэсс по-прежнему пялились. Она до сих пор была красивой женщиной, может, даже красивее, чем раньше.
Мы добрались до моей квартиры, я открыл бутылку вина, и мы сидели и разговаривали. С Кэсс разговаривать всегда было легко. Она немного поговорит, а я послушаю, потом я поговорю. Разговор наш просто тек вперед без напряга.
Казалось, мы вместе раскрываем какие-то тайны. Когда находилась какая-нибудь хорошая, Кэсс смеялась долго и хорошо - только так она и умела. Словно радость из огня. За беседой мы целовались и придвигались все ближе и ближе друг к другу.
Довольно сильно разгорячились и решили лечь в постель. И только когда Кэсс сняла свое платье с высоким воротником, я его увидел - уродливый зазубренный шрам поперек горла. Длинный и толстый.
- Черт побери, женщина, - сказал я, лежа на кровати, - черт тебя побери, что ты натворила?
- Однажды ночью попробовала разбитой бутылкой. Я тебе что, больше не нравлюсь?
Я по-прежнему красивая?
Я затащил ее на кровать и поцеловал. Она оттолкнула меня и рассмеялась:
- Некоторые мужики платят мне десятку, а потом я раздеваюсь, и им уже не хочется. Червонец я оставляю себе. Очень смешно.
- Да, - сказал я. - Просто уписяться... Кэсс, сука, я же тебя люблю... Хватит уничтожать себя; ты - самая живая женщина из всех, кого я встречал.
Мы снова поцеловались. Кэсс плакала, не издавая ни звука. Я чувствовал ее слезы.
Роман «Женщины» написан Ч. Буковски на волне популярности и содержит массу фирменных «фишек» Буковски: самоиронию, обилие сексуальных сцен, энергию сюжета. Герою книги 50 лет и зовут его Генри Чинаски; он является несомненным альтер-эго автора. Роман представляет собой череду более чем откровенных сексуальных сцен, которые объединены главным – бесконечной любовью героя к своим женщинам, любованием ими и грубовато-искренним восхищением.
Чарльз Буковски – культовый американский писатель, чья европейская популярность всегда обгоняла американскую (в одной Германии прижизненный тираж его книг перевалил за два миллиона), автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности. Буковски по праву считается мастером короткой формы, которую отточил в своей легендарной колонке «Записки старого козла», выходившей в лос-анджелесской андеграундной газете «Открытый город»; именно эти рассказы превратили его из поэта-аутсайдера в «кумира миллионов и властителя дум», как бы ни открещивался он сам от такого определения.
Вечный лирический (точнее антилирический) герой Буковски Генри Чинаски странствует по Америке времен Второй мировой… Города и городки сжигает «военная лихорадка». Жизнь бьет ключом — и частенько по голове. Виски льется рекой, впадающей в море пива. Женщины красивы и доступны. Полицейские миролюбивы. Будущего нет. Зато есть великолепное настоящее. Война — это весело!
«Хлеб с ветчиной» - самый проникновенный роман Буковски. Подобно "Приключениям Гекльберри Финна" и "Ловцу во ржи", он написан с точки зрения впечатлительного ребенка, имеющего дело с двуличием, претенциозностью и тщеславием взрослого мира. Ребенка, постепенно открывающего для себя алкоголь и женщин, азартные игры и мордобой, Д.Г. Лоуренса и Хемингуэя, Тургенева и Достоевского.
Это самая последняя книга Чарльза Буковски. Он умер в год (1994) ее публикации — и эта смерть не была неожиданной. Неудивительно, что одна из главных героинь «Макулатуры» — Леди Смерть — роковая, красивая, смертельно опасная, но — чаще всего — спасающая.Это самая грустная книга Чарльза Буковски. Другой получиться она, впрочем, и не могла. Жизнь то ли удалась, то ли не удалась, но все чаще кажется какой-то странной. Кругом — дураки. Мир — дерьмо, к тому же злое.Это самая странная книга Чарльза Буковски. Посвящается она «плохой литературе», а сама заигрывает со стилистикой нуар-детективов, причем аккурат между пародией и подражанием.А еще это, кажется, одна из самых личных книг Чарльза Буковски.
Чарльз Буковски – один из крупнейших американских писателей XX века, автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности.Свой первый роман «Почтамт», посвященный его работе в означенном заведении и многочисленным трагикомическим эскападам из жизни простого калифорнийского почтальона, Буковски написал в 50 лет. На это ушло двадцать ночей, двадцать пинт виски, тридцать пять упаковок пива и восемьдесят сигар.
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».
Чарльз Буковски — один из крупнейших американских писателей ХХ века, автор более чем сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности.«Юг без признаков севера» — последний прижизненный сборник малой прозы Буковски. В этих историях фигура рассказчика, алкаша и бабника, отчасти автобиографична и вызывает у российского читателя неизбежные ассоциации с другим необычайно популярным писателем — Сергеем Довлатовым.
Чарльз Буковски — культовый американский писатель XX века, чья европейская популярность всегда обгоняла американскую (в одной Германии прижизненный тираж его книг перевалил за два миллиона), автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности. Буковски по праву считается мастером короткой формы, и его сборник «Первая красотка в городе», составляющий своего рода двухтомник с классическими «Историями обыкновенного безумия», — яркое тому подтверждение: доводя свое фирменное владение словом до невероятного совершенства, Буковски проводит своего лирического героя — бабника и пьяницу, явное альтер эго автора, — по всем кругам современного ада.Сборник впервые публикуется полностью — некоторые из этих рассказов никогда не переводились на русский язык, остальные представлены в новой редакции.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Брутальность и нонконформизм Чарльза Буковски «одомашнивались», когда он писал о четвероногих любимцах. Кошки были для него источником вдохновения, объектом любви, лекарством от тягот жизни, символом независимости. Ранящая искренность прорывается, когда Буковски пишет: «Животные вдохновляют. Они не умеют лгать. Они – сила природы. От ТВ я заболеваю через пять минут, а на животных могу смотреть часами и видеть в них лишь изящество и блеск, жизнь, какой она должна быть». Для Буковски кошки были больше, чем просто кошки, подтверждение тому – этот сборник.Содержит нецензурную брань!