Самая большая тайна Гитлера - [20]

Газовые атаки проводились поздно вечером или перед рассветом, когда атмосферные условия наиболее благоприятны и в темноте нельзя было заметить, что газовая атака началась. Без противогазов солдаты в траншеях были совершенно беззащитны и умирали в страшных муках.

Германская армия чаще пускала в ход химическое оружие, потому что располагала более развитой химической промышленностью. Великобритания не нуждалась в искусственных красителях, и ее промышленность отстала. Но через год после атаки на Ипре англичане нагнали немцев. Страны Антанты маркировали химические боеприпасы цветными звездочками. «Красная звезда» – хлорин, «желтая звезда» – более мощное сочетание хлора и хлорпикрина. Часто использовали «белую звезду» – сочетание хлора и фосгена.

Но самыми страшными были парализующие газы – синильная кислота и сульфид. Эти газы воздействовали напрямую на нервную систему, что приводило к смерти уже через несколько секунд. Последним в арсенал союзников поступил иприт, немцы именовали его «желтым крестом», потому что снаряды с этим газом помечались лотарингским крестом. Иприт известен как горчичный газ из-за специфического запаха, напоминающего запах горчицы или чеснока.

Через год этот газ состоял и на вооружении британских войск. В последние недели Первой мировой, с 1 октября по 11 ноября 1918 года, когда война закончилась, страны Антанты постоянно применяли иприт. Жертвами стали двенадцать тысяч немецких солдат и офицеров.

Сам Гитлер считал, что отравился ипритом. Но это очень сильное боевое средство. Если бы он подвергся воздействию иприта, не скоро пришел бы в себя. Ему же понадобился всего месяц для полного излечения. Не означает ли это, что Гитлер подвергся воздействию не иприта, а более слабого хлорина? Симптомы отравления им проходили всего за несколько дней. Важно отметить, что Гитлер в дальнейшем не страдал от последствий газовой атаки. Его легкие не были затронуты, что позволило ему стать профессиональным оратором в те времена, когда не существовало усилительной техники.

В октябре 1918 года весь осмотр пациента занял у доктора Карла Кронера буквально пять минут. Но даже короткое пересечение судеб с Адольфом Гитлером оказалось для Карла Кронера смертельно опасным. В ноябре 1938 года Кронер был арестован и отправлен в концлагерь Заксенхаузен… А тогда, сделав запись в истории болезни, Кронер передал ее директору лазарета с рекомендацией показать больного известному психиатру доктору Эдмунду Фостеру из клиники неврологии.

Фостер родился в Мюнхене, провел детство в Амстердаме, медицину изучал в Германии и Швейцарии. Он был образованным человеком, владел несколькими языками. В свободное время рисовал акварели. Он тоже четыре года служил военным врачом. Лечил раненных в голову и нервнобольных.

Истерическое состояние солдат на поле боя было коньком Фостера. Он доказывал, что причина истерии – нехватка воли и боевого духа. Он считал, что возвращение солдата на фронт – его патриотический долг. Просмотрев историю болезни ефрейтора Адольфа Гитлера, доктор Фостер пришел к выводу, что перед ним еще один солдат, который под предлогом слепоты пытается избежать ужасов фронта. Фостер полагал, что все психологические проблемы – следствие моральной слабости.

Доктор Фостер не признавал никаких проявлений слабости. Слабость он считал выражением как недостаточности моральных качеств, так и следствием непатриотичности, поскольку слабость позорила не только человека, но и всю германскую нацию.

Немецкие психиатры называли силу воли «высочайшим достижением здоровья и силы», считая такие качества, как стоицизм, спокойствие, самодисциплина и самоконтроль, обязательными для настоящего немца. Не только общественное мнение, но и врачи полагали, что нет лучшего места для укрепления нервов и излечения нервной слабости, чем фронт. Говорили о целительной силе боя, о том, что война излечит нацию от неврозов. Фостер полагал, что врач может помочь только одним способом – навязать слабому пациенту свою сильную волю. Через его руки за годы войны прошли сотни солдат, которые, как полагали, страдали истерией. Его подход считался крайне успешным.

Психически больных в те времена запирали в сумасшедшие дома, которые еще не были больницами. Лечить и не пытались. На психиатров смотрели как на тюремщиков. Методы лечения были примитивными. Давали сильные успокоительные средства, опиаты, чтобы пациенты погрузились в долгий сон, – в надежде, что они проснутся здоровыми.

В середине XIX века появился метод электрошока, который широко использовался и казался надежным средством привести больного в чувство. Зигмунд Фрейд признавал: «Мой терапевтический арсенал содержит только два средства – электротерапия и гипноз».

Врачи не знали, почему электрошок иногда помогает, но продолжали его использовать. В Первую мировую он стал излюбленным методом для военных психиатров. Когда врачи сталкивались с истерическим параличом руки или ноги, они демонстрировали больному, что мускулы и мышцы действуют, с помощью электрического тока. Когда речь шла об истерической глухоте, использовали внезапный сильный удар колокола. Инстинктивная реакция человека показывала, что в реальности он слышит.