Он пожал плечами.
— Династические браки — не такая уж редкость у нас. Часто ребенок в аристократической семье вырастает, зная, что ему рано или поздно придется вступить в брак с кем-то из подходящей семьи.
Софи поморщилась и подумала о жене Розано, ведь он наверняка женат. На среднем пальце левой руки он носил кольцо с печаткой, окантованной бриллиантами, с переплетенными инициалами посередине. Его брак тоже устроила за него его семья? Софи представила, как неловко он должен был чувствовать себя в первую брачную ночь, оставшись наедине с женщиной, к которой не испытывал любви. И внезапно залилась краской, потому что воображение занесло ее дальше и она представила его широкие плечи и мускулистый торс обнаженными…
— Это просто варварство! — горячо воскликнула Софи, охваченная досадой, оттого что она все время думает о сидящем перед ней мужчине. Лучше говорить о деле. — Хорошо. Так, значит, между нами есть родство? — спросила она, пытаясь поставить этого аристократа с его устрашающим количеством предков на одну доску со своим ничем не примечательным семейством.
— Ваша мать, Виолетта, была дочерью близкого друга моего отца, Альберто д'Антига. Ей предстояло стать женой моего отца. Но она его отвергла.
Неужели он до сих пор чувствует себя оскорбленным за отца? Если да, он ничем не показывал этого. Наоборот, он разглядывал ее так, будто считал каждый дюйм ее тела достойным высшей отметки. По ее коже побежали мурашки. Он, конечно, привык к подобной реакции, подумала Софи сердито и решила, что ни за что не выкажет своих ощущений.
— И все же это не объясняет, зачем вы приехали в Англию, — сурово произнесла она.
— Я веду дела д'Антига. Наши семьи давно дружат, а сейчас ваш дед болен и одинок, — сказал Розано, и в его голосе послышалась удивившая ее нежность. — Ваш дедушка слабеет с каждым днем, Софи. Он будет рад узнать, что у него есть внучка.
— Гм! Но это он вынудил мою мать покинуть родной дом, — быстро напомнила она.
— Вы ничего не чувствуете к старому больному человеку, вашему кровному родственнику? — Укоризненный взгляд Розано заставил ее устыдиться. Она тяжело вздохнула и смягчилась.
— Разумеется, чувствую. Прошлое осталось в прошлом. Мне жаль, если он болен. И я, конечно, хотела бы с ним встретиться. — Она вытащила из сумочки ручку и маленький блокнот. — Вы дадите мне его адрес?
— Само собой. II Conte d'Antiga, пишется это так: д, апостроф, заглавная А…
— II Conte… — Софи решила, что князь ее дразнит, но он выглядел абсолютно серьезным.
— Его дворец называется… — продолжил он.
— Подождите! — Дымчатые глаза Софи раскрылись от изумления. — Граф? Во дворце? Вы разыгрываете меня, — проговорила она с нервным смешком.
— Нет, он действительно граф. — Но Софи продолжала смотреть недоверчиво, и он добавил спокойно: — В Венеции много дворцов, несколько сотен. И много знатных семейств. Мы до сих пор сохранили наши титулы, хотя их отменил еще Наполеон. Я не стал бы лгать в таких вещах, Софи, да и зачем мне это делать, посудите сами.
— Я не знаю… — пробормотала Софи. Ей никак не удавалось вникнуть в его слова. — Наверное, он отчаянно нуждался. Он разорился и мечтал выдать дочь за богатого человека, чтобы обеспечить ее будущее…
— Д'Антига очень богат. И всегда был богатым.
— Так почему же он настаивал, чтобы она вышла замуж без любви?
— Приходилось опасаться охотников за приданым, — отрывисто ответил Розано. — Только если муж и жена богаты оба, они равны.
Софи не могла сдержать своего возмущения.
— Неудивительно, что мама сбежала, если все аристократы рассуждают таким образом! — воскликнула она пылко и решительно убрала обратно в сумку ручку и блокнот. — Единственное основание для брака — любовь. Все остальное — насмешка над клятвами, которые даются перед Господом. Я горжусь тем, что любовь она поставила выше денег…
— Она могла бы иметь и то, и другое, — сухо улыбнулся князь и затем медленно произнес: — Ваша мать была богатой наследницей и имела собственное состояние.
Пораженная заявлением князя, Софи молча смотрела на него. Это не могло быть правдой. Они жили в страшной бедности. По дому викария вечно гуляли сквозняки, особенно зимой, и они дрожали от холода и надевали по два свитера и шерстяные носки, чтобы согреться. Если и были когда-то какие-то деньги, они давно закончились. Софи хотела сказать об этом, но слова не шли с языка.
Розано снова приблизился к ней почти вплотную, Софи подняла на него глаза, невольно скользнув взглядом по его изящной, крепкой фигуре. Ей захотелось вскочить и тоже пройтись по комнате, но она чувствовала, что ее подведут ноги.
Откинув назад полы пиджака и сунув руки в карманы, Розано заговорил, и его вкрадчивый голос с беспощадной настойчивостью проник в нее сладким туманом, это мешало сосредоточиться и отвлекало от поразительных фактов, которые она услышала о маме.
— Вы убедитесь, что ваш дедушка — добрый и щедрый человек, — произнес он ровным голосом. — Он счастлив будет видеть, как вы займете подобающее вам место в обществе.
Софи коротко рассмеялась, представив себя в диадеме и горностаевой мантии — так, наверное, одеваются внучки графов? Но может быть, в наши дни они предпочитают роскошные наряды от Версаче, а то и простые футболки, иронически подумала она, стараясь увидеть забавную сторону ситуации. Розано, заметив ее усмешку, слегка нахмурился.
