Самарканд - [84]
С наступлением темноты город осветился огнями праздничного фейерверка. В садах Бахаристана были установлены скамьи. На почетной трибуне разместились дипломатический корпус, члены нового правительства, депутаты, религиозные деятели, представители торговых корпораций. В качестве друга Баскервиля я был приглашен в первые ряды, мое сиденье находилось прямо за сиденьем Фазеля. Разрывы салюта чередовались один за другим, поминутно озарялось небо, запрокидывались головы, лица освещались детскими улыбками. С улиц доносились одни и те же крики, это неутомимые «сыновья Адама» скандировали лозунги.
Что-то — то ли какой-то звук, то ли чей-то крик — заставило меня вздрогнуть: я вспомнил о Говарде! Вот уж кто поистине заслужил участвовать в таком празднике! В тот же миг Фазель, словно почувствовав что-то, обернулся:
— Да ты, я смотрю, загрустил.
— Вовсе нет! Моей всегдашней мечтой было услышать, как славит свободу земля Востока. Только вот воспоминания…
— Отрешись от них, развеселись. Пользуйся последними минутами радости!
Эти странные слова Фазеля окончательно лишили меня желания радоваться. Что он имел в виду? Продолжение ли боя, начатого семь месяцев назад в Тебризе? Были ли у него причины для нового беспокойства? Я решил безотлагательно навестить его, чтобы получить объяснение. Но в конце концов отказался от этого намерения и целый год избегал с ним встреч.
Почему? Думаю, потому, что после страшного испытания, которое мне выпало пережить, я пересмотрел в целом свое отношение к участию в боях. Влекомый на Восток рукописью, имел ли я право до такой степени втягиваться в битву, которая была для меня чужой? И прежде всего я задавал себе вопрос: по какому праву посоветовал я Говарду ехать в Персию? Для Фазеля и его друзей Баскервиль был мучеником за идею, для меня — другом, павшим на чужбине за чужое дело, другом, чьи родители однажды непременно поинтересуются у меня в самых учтивых выражениях, зачем я совратил с пути их дитя.
Значит, все мои угрызения так или иначе были связаны с Говардом? Правильнее было бы сказать: все дело было в заботе о благопристойности. Не уверен, верное ли это слово, когда пытаешься выразить, что после победы твоих друзей у тебя самого нет ни малейшего желания расхаживать этаким гоголем и выслушивать в свой адрес слова восхищения. Роль моя в защите Тебриза была случайной и носила маргинальный характер. Но у меня был друг, мой земляк, и намерение прикрываться воспоминаниями о нем ради почета и привилегий мне претило.
Если уж совсем начистоту, я испытывал сильнейшую потребность спрятаться, заставить забыть о себе и не посещать больше политиков, дипломатов и различные клубы. Единственным человеком, с которым я виделся каждый день с неизменным удовольствием, была Ширин. Я уговорил ее поселиться в одной из многочисленных семейных резиденций, на холмах Зарганды, за пределами столицы. Сам же снял домик поблизости, но лишь для приличия, поскольку и дни, и ночи мы проводили вместе.
В эту зиму нам случалось по целым неделям не покидать ее просторной спальни, снабженной великолепной медной жаровней. Мы читали Хайяма, другие книги, часами курили кальян, пили огненное ширазское вино, а порой и шампанское, грызли кирманские орешки, лакомились исфаханской нугой.
Моя принцесса умела быть и светской львицей, и маленькой шалуньей одновременно. В нас жила ежесекундная нежность друг к другу.
С наступлением первого тепла Зарганда оживала. Иностранцы и зажиточные персы проводили в величественных резиденциях посреди роскошной природы долгие месяцы праздности и неги. Не секрет, что для большинства дипломатов только близость к этому раю делала сносной серую тегеранскую скуку. Зимой же Зарганда обычно пустела. Там оставались лишь садовники, сторожа да редкие местные жители. Нам с Ширин позарез требовалось подобное уединение.
С апреля, увы, все начиналось снова! Повсюду сновали ротозеи, гуляющие. Ширин приходилось то и дело устраивать чаепития для подруг, вопрошающе взирающих на нее. Мне приходилось спешно прятаться. Время зимней спячки безвозвратно миновало, мне пора было покинуть наше гнездышко.
Когда я объявил об этом Ширин, она погрустнела, но смиренно перенесла мысль о разлуке.
— А я думала, ты счастлив.
— На мою долю выпало редкое счастье, я хочу оставить его таким, как оно есть, нетронутым, чтобы потом опять к нему вернуться. Я гляжу на тебя с удивлением и любовью и все никак не могу наглядеться. Не хочу, чтобы заполонившая все толпа изменила мой взгляд на тебя. Я ухожу летом, чтобы вернуться зимой.
— Летом, зимой, ты уходишь, возвращаешься и думаешь, что распоряжаешься временами года, своей жизнью, моей. Разве Хайям ничему тебя не научил? «Как вдруг небо похищает у тебя самый миг, который необходим, чтобы успеть облизать губы».
Ее глаза погрузились в мои и читали меня как открытую книгу. Она все поняла и вздохнула.
— Куда ты отправишься?
Этого я еще не знал. Я дважды был в Персии и оба раза находился на осадном положении. Мне предстояло открыть для себя весь Восток, от Босфора до Красного моря; Турцию, объятую революционным движением, низложившую своего султана-халифа и обзаводившуюся депутатами, сенаторами, клубами и оппозиционной прессой; гордый Афганистан, который британцы в конце концов укротили, но какой ценой! Да и вся Персия еще оставалась непознанной. Я видел лишь Тебриз и Тегеран. А Исфахан, Шираз, Кашан, Кирман? А Нишапур с могилой Хайяма, серым камнем, веками усыпаемым лепестками?
Основная идея этой книги проста: рассказать историю крестовых походов как они виделись, переживались и записывались «на другой стороне» — другими словами, в арабском лагере. Содержание книги основано почти исключительно на свидетельствах тогдашних арабских историков и хронистов.
Легенда о Скале Таниоса — «скале, с которой не возвращаются».Откуда пошла легенда? Да просто однажды с этой скалы действительно не вернулся Таниос — незаконнорожденный сын шейха Франсиса и прекрасной жены управителя Ламии.А — ПОЧЕМУ Таниос не вернулся?Вот здесь-то и начинается НАСТОЯЩАЯ ИСТОРИЯ. История изящной и увлекательной «литературной легенды», в которую очень хочется поверить.
… 1666 год.Европа, истерзанная бесконечными войнами, с ужасом ждет прихода… КОГО? Мессии — или Зверя?Мир, по которому генуэзский торговец древностями Бальдасар Эмбриако, человек, принадлежащий в равной степени Западу и Востоку, начинает свой мистический путь — поиски Книги, что, согласно легенде, способна принести испуганным, растерявшим ориентиры людям Спасение…Новое — «Имя Розы»?Прочитайте — и узнаете!
Из Африки — в пышную и жестокую Османскую империю…Из средневековой столицы арабской науки и искусств Гранады — в Рим, переживающий расцвет эпохи Возрождения…Это — история жизни Хасана ибн Мохаммеда, великого путешественника, знаменитого авантюриста и блистательного интеллектуала, при крещении получившего имя Иоанн-Лев и прозвище Лев Африканский.История странствий и приключений.История вечного голода духа, снова и снова толкающего незаурядного человека ВПЕРЕД — к далекой, неизвестной цели.«Потрясающая смесь фантазии и истории!»«Paris Match».
Действие романа современного французского писателя, лауреата Гонкуровской премии Амина Маалуфа (р. 1949) разворачивается на Ближнем Востоке и во Франции. В судьбе главного героя, родившегося в знатной левантийской семье, нашли отражение трагические события XX века — от краха Оттоманской империи до арабо-израильского противостояния. На русском языке издается впервые.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Безжалостная опричнина Иоанна Грозного, славная эпоха Петра Великого, восстание декабристов и лихой, жестокий бунт Стеньки Разина. История Руси и России — бурная, полная необыкновенных событий, трагедий и героических подвигов.Под пером классика отечественного исторического романа С. Алексеева реалии далекого прошлого, увиденные глазами обычных людей, оживают и становятся близкими, интересными и увлекательными.
Славная эпоха конца XVII – начала XVIII веков, «когда Россия молодая мужала гением Петра». Герои увлекательного исторического романа известного отечественного писателя А.Волкова – два брата, два выходца из стрелецкой семьи – Илья и Егор Марковы. Им, разлученным в детстве, предстоит пройти по жизни совершенно разными путями. Младший, пройдя через множество трудностей и пережив немало увлекательных приключений, станет одним из обласканных славой «птенцов гнезда Петрова». Старший же изберет другую дорогу – жребий бунтаря и борца за справедливость, вечно живущего, как на лезвии ножа…
«Горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! Ибо в один час пришел суд твой» (ОТК. 18: 10). Эти слова Святой Книги должен был хорошо знать ученик Духовной семинарии маленький Сосо Джугашвили, вошедший в мировую историю под именем Сталина.
Книга посвящена появлению и распространению спиртных напитков в России с древности и до наших дней. Рассматриваются формирование отечественных питейных традиций, потребление спиртного в различных слоях общества, попытки антиалкогольных кампаний XVII–XX вв.Книга носит научно-популярный характер и рассчитана не только на специалистов, но и на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей.