Сам без оружия - [12]

— Порядок, прикрытие на месте.

— Ну тогда с богом…

Щепкин — это он был в центре — шагнул в раскрытую дверь. Белкин и Гоглидзе скользнули следом. Дверь со стуком закрылась, отрезав непогоду от приятного тепла внутри заведения.

Нижний зал трактира был заполнен почти полностью. Столики возле стен и перегородок занимали завсегдатаи, в центре сидели забежавшие перекусить приказчики мелких лавок, закончившие смену рабочие с фабрик и лотошники. В отличие от постоянных гостей, эта публика быстро набивала желудок горячей пищей, опрокидывала в себя стопку-другую холодной водки и уходила, освобождая место следующим визитерам.

Неподалеку от лестницы на второй этаж рядом со стойкой обосновался баянист, выводивший незамысловатые рулады. Звуки баяна немного заглушали гомон и выкрики захмелевших посетителей, а также звяканье фужеров, вилок и ножей.

На вошедших внимание не обратили, только пара мимолетных взглядов скользнула по рослым фигурам визитеров. Стоявший неподалеку от входа половой поспешил к гостям, махнул рукой, указывая на свободный столик, и торопливо проговорил свое «Здрасьте-вам-рады-видеть-что-желаете…».

Щепкин, состроив на лице кислую мину, первым пошел за половым, ленивым взглядом окидывая зал. Сзади топали Гоглидзе с Белкиным, перебрасываясь пустыми словами:

— Горяченького бы навернуть с устатку…

— А сперва водочки. Че-та людей полно… накурили, остолопы…

Белкин закашлялся, пару раз стукнул себя в грудь и поморщился. Зажатой в руке кепкой махнул над головой, разгоняя спертый воздух, густо приправленный табачным дымом.

Указанный половым столик стоял возле деревянной колонны. Его едва успели протереть, столешница была влажной. Половой торопливо обмахнул ее полотенцем, склонил голову.

Офицеры расселись, недовольными взглядами посмотрели по сторонам.

— Что угодно-с господам? — спросил половой.

Его «угодно-с» отдавало насмешкой. «Господа» явно не тянули на богатых гостей, а такие и заказа хорошего не сделают, и чаевых щедрых не оставят. Но что тут поделать?

Щепкин демонстративно провел ладонью по мокрой столешнице и опередил раскрывшего рот Белкина:

— Господам угодно-с водочки!

Половой не отреагировал на издевку.

— А что кушать будете?

— Ее, родимую, и будем кушать. А закуску сам сообрази. И горячее!

Половой уловил в голосе Щепкина недовольные нотки, спрятал усмешечку и торопливо кивнул:

— Сей момент! Все будет сделано!

Офицеры подождали, пока тот убежит, а потом более свободно осмотрелись. Такое любопытство вполне понятно, не все ж истуканами сидеть! Тем более многие посетители глазеют по сторонам и ведут себя куда как привольно.

— Наши здесь, — прошептал Гоглидзе.

Щепкин кивнул. Он еще от входа заметил Диану, та сидела за столом у окна вместе с двумя молодыми щеголеватого вида франтами. Франтов капитан сегодня видел на Фурштатской — те самые «не примелькавшиеся» люди Игнатьева. Ребята старательно играли свои роли, только слегка перебарщивали. Но в присутствии Дианы это было допустимо — со стороны их немного напряженные позы и бегающие глаза выглядели играми жеребцов вокруг кобылки.

Холодова перехватила взгляд капитана, едва заметно повела глазами. Щепкин скользнул взглядом в сторону. У противоположной стены под висевшим вышитым полотнищем за большим столом сидели трое. Козырь, его подручный Баклан и молодая смазливая девка с диковатыми глазами. Ага, уже здесь.

— Вижу цель, — прошелестел Белкин. — А вот где их контакты?..

Щепкин вновь посмотрел по сторонам. Не нравилось ему здесь, активно не нравилось. Народу много, сложно будет работать, коли что. Капитан хорошо знал нравы таких заведений, тут каждый второй с ходу ввяжется в драку просто так, ради куража, а каждый первый эту драку готов затеять.

Он отметил несколько персон явно не из благородного сословия, а из того, который часть своей беспутной жизни проводит в местах не столь отдаленных, сиречь в тюрьмах и каторгах. И что характерно, сии персоны расположились аккурат с двух сторон от Козыря и его компании. Случайно или как?

Сотрудники Игнатьева сидят спокойно, пьют минеральную воду, ковыряются вилками в закусках, что-то шепчут на ухо Диане, та знай себе заливается хохотком и игриво закатывает глаза. Никаких признаков тревоги или волнения. Не видят соседей Козыря или не обращают на них внимания?

Явился половой с подносом, ловко выгрузил на стол запотевший графин с водкой, рюмки, пару тарелок с закуской, вазочку с икрой. Вот шнырь, икру-то не заказывали, но не требовать же, чтобы унес! Нарочно устроил.

— Горячее сей час подадут-с! — затараторил половой, хитро поглядывая влажными глазками на Щепкина. — Приятственного аппетиту!

Слева чертыхнулся Гоглидзе, свирепо уставился на графин.

— Ты, сын ишака, зачем графин принес?! Что туда намешал? Тащи бутылку, убогий!

Половой вжал голову в плечи, покраснел.

— У нас водку не разбавляют! — залепетал он, разом позабыв про «-с». — Помилуйте, господа! Как можно?!

— Неси давай, «как можна», — продолжал куражиться Гоглидзе. — Пока я тебе этот графин о голову не разбил!

Половой возмущенно фыркнул, но графин взял и убежал.

— Черт, громко вышло! — вполголоса проговорил Гоглидзе.