Салтыков (Щедрин) [заметки]
1
Все даты в книге, за исключением особо оговорённых, даны по старому стилю.
2
Здесь и далее произведения и письма Салтыкова цитируются по изданию: Салтыков-Щедрин М. Е. Собрание сочинений: В 20 т. М., 1965–1977. – Прим. авт.
3
Высший свет (фр.). − Здесь и далее примечания автора.
4
Проклятый (ит.).
5
В незаконченном и неотправленном письме П. А. Висковатову. См.: Покровская Е. Достоевский и петрашевцы // Достоевский. Статьи и материалы. Пг., 1924. С. 270.
6
Дмитриев А. С. Теория западноевропейского романтизма // Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980. С. 11.
7
Дмитриев А. С. Предисловие // Избранная проза романтиков. Т. 1. М., 1979. С. 17.
8
Имеется в виду памфлет «Histoire edifiante et curieuse de Rothschild I-er, roi des juifs» («Поучительная и забавная история Ротшильда I, короля евреев») Жоржа Мари Матьё-Дернвеля (Mathieu-Dairnvaell), изданный в Париже в 1846 году и высоко оценённый Фридрихом Энгельсом в статье «Правительство и оппозиция во Франции» (1846).
9
Кирпотин В. Я. Философские и эстетические взгляды Салтыкова-Щедрина. М., 1957. С. 31.
10
Макашин С. А. Салтыков-Щедрин. Последние годы. 1875−1889: Биография. М., 1989. С. 4.
11
См.: Евгеньев-Максимов В. Новые материалы о сотрудничестве М. Е. Салтыкова-Щедрина в «Современнике» // Литературное наследство. Т. 13−14. Кн. II. М., 1934. С. 59.
12
Необходимо заметить, что среди гусарских полков русской императорской армии Можайского полка не было (но, согласимся, именование очень красноречивое, многозначное) и звание майор также не из гусарского лексикона − это, по кавалерийским чинам, ротмистр. Гусары появились в России при Петре I, а новое качество это воинство получило при Екатерине II, когда упразднённое на Украине слободское казачье войско было переформировано в пять гусарских полков, получивших названия, связанные так или иначе с городами, где они создавались: Ахтырский, Изюмский, Сумский, Острогожский и Харьковский. В ХIХ веке количество гусарских полков было увеличено, но при императоре Александре III армейские гусарские и уланские полки были вновь переформированы – теперь в драгунские полки и т. д. «Пошехонские рассказы» начали печататься в августовском (1883) номере журнала «Отечественные записки», когда новая военная реформа была в разгаре, что придавало всей истории дополнительный колорит.
13
Справедливости ради в очерке есть и второй эпиграф, из трёхтомной монографии экономиста Л. В. Тенгоборского «О производительных силах России» (М., 1854, 1858): «Винокурение, важное само по себе, как отрасль промышленности, в России имеет ещё большую важность, если смотреть на него с точки зрения наших земледельческих интересов». Этот тезис всячески развивается Лесковым.
14
Возможно, в письме Салтыков пересказывает (и даже литературно облагораживает) стихотворно беспомощный анонимный памфлет «Рассказ В. П. Александровского своим детям», ходивший по губернии в списках и в конце концов попавший на глаза пензенского жандармского штаб-офицера подполковника Андрея Егоровича Глобы. Благодаря заботливым донесениям этого интеллектуала с университетским образованием и крепости соответствующих архивов сохранён как этот «Рассказ…», так и немало подробностей и документов о пребывании Салтыкова в Пензе и о губернской жизни в целом.
15
Необходимо обратить внимание на то, что сын губернатора Сергей Васильевич Александровский (1863−1907), долгие годы успешно служивший в Обществе Красного Креста, включая период Русскояпонской войны, в 1906 году был назначен пензенским губернатором и погиб от руки эсера-террориста, устроившего в Зимнем театре Пензы кровавую бойню (её жертвами стали ещё трое, в том числе театральный художник).
16
Салтыков в этот кадр попасть не успел – как мы помним, его литературная слава началась через несколько месяцев, причём поначалу на страницы «Современника» его не пустили.
17
К слову, в Твери памятник Салтыкову (Щедрину) сооружён возле цирка; а в Туле некоторое время назад появился энтузиаст, не без оснований предлагающий переименовать до сих пор существующую улицу Ленина в улицу Салтыкова-Щедрина (хотя таковая в Туле уже есть), площадь Ленина – в площадь Салтыкова-Щедрина, демонтировать памятник Ленину на площади Салтыкова-Щедрина и установить на постамент памятник Салтыкову-Щедрину. Как известно, напоминает энтузиаст, вождь мирового пролетариата туляков не любил, заявив: «Значение Тулы для республики огромно, но народ в ней не наш» (https://www.roi.ru/17582/).
18
Кузнецов Н. Н. Воспоминания о М. Е. Салтыкове-Щедрине (1865−1868). – В кн.: М. Е. Салтыков-Щедрин в воспоминаниях современников: В 2 т. 2-е изд., пересм. и доп. Т. 1. М., 1975. С. 174−175.
19
Действительный статский советник Пётр Дмитриевич Стремоухов, прилежно учившийся в Александровском лицее, был знаком Салтыкову с 1840-х годов. Вернувшись в Рязань, Салтыков, разумеется, узнал пикантные подробности замены Стремоухова на Болдарева: первый не устоял перед чарами жены губернского чиновника Веры Александровны Басаргиной. Вне сомнений, Салтыкову стало известно, что и новый губернатор также увлёкся этой «рязанской Аспазией» (об этом даже докладывал в Петербург в своих аналитических записках жандармский штаб-офицер). Салтыков по-своему распорядился знанием об этих губернских страстях – они творчески перевоплотились в рассказе «Старая помпадурша» (1868). Интересовали его и прикровенные связи Стремоухова с впоследствии знаменитейшим строителем российских железных дорог Самуилом Соломоновичем Поляковым, в бытность его губернатором – почётного члена Рязанского губернского попечительства детских приютов, купца 1-й гильдии, но здесь, кажется, до образных обобщений фантазия не дошла.
20
См. статью И. С. Аксакова об этом деле: Аксаков И. С. Полное собрание сочинений. М., 1886. Т. 4. Общественные вопросы по церковным делам; Свобода слова; Судебный вопрос; Общественное воспитание. С. 610−618.
21
Также привлекает внимание личность служащего в губернском прокурорском надзоре товарища (то есть заместителя) прокурора по Ранненбургскому и Данковскому уездам, губернского секретаря Николая Петровича Фролова. Возможно, это как раз тот Фролов, который без инициалов упоминается Болдаревым. Пишу в предположительной тональности, так как в круге возможных рязанских знакомцев Салтыкова просматривается ещё один Фролов, Александр Семёнович, коллежский регистратор, депутат Дворянского собрания от Ряжского уезда. Вместе с тем для него не находится какой-либо конфликтной коллизии, могущей вызвать описываемый масленичный переполох.
22
Здесь Аксаков вспоминает инцидент в Большом театре. Московские полицейские за слишком бурные, по их мнению, аплодисменты во время представления оперы «Жизнь за царя» вывели из зала и отправили в «кутузку» молодых театралов, после чего мировой судья, не разбираясь в обстоятельствах, приговорил их к штрафу». «…в новом суде, как в зеркале, отразится, без всяких подбавочных обличений, сама собою вся красота их расправы», – писал автор статьи.
23
Рейтерн к тому времени уже давно имел чин действительного тайного советника, и, как отмечает С. А. Макашин, его следовало титуловать «Ваше высокопревосходительство». Представить, что Салтыков не знал об этом, невозможно, как и то, что он допустил описку. Эта эпистолярная подробность, как и письмо в целом, наглядно показывает особенности характера Салтыкова.
24
Русские писатели. 1800–1917. Т. 2. М., 1992. С. 194.
25
Письмо С. Межевичу от 20 июля 1838 года цитируется по книге: Орлов В. Н. Пути и судьбы. Литературные очерки. М.; Л., 1963.
26
В некрологе «Отечественных записок» (1868. № 8), написанном поэтом и переводчиком Николаем Курочкиным, было подчёркнуто, что Писарев, которому было запрещено выезжать за границу, отправился в Дубельн, близ Риги, «по совету врачей, для поправления своего здоровья, расстроенного как усиленными литературными занятиями, так и ненормальными условиями жизни, в каких незадолго до своей смерти находился около четырёх лет» (по обвинению в политической агитации был приговорён к заключению в крепости). Также автор некролога счёл необходимым дать такую подробность погребения Писарева на Волковском кладбище после отпевания в церкви Мариинской больницы: «Чёрный гроб его был украшен множеством цветов. Несмотря на тяжесть его (под внешним дубовым находился свинцовый гроб), провожавшие его друзья (и между ними также и девушки) несли далеко на руках».
27
Слово «клубничка», как помним, гоголевский Ноздрёв использовал для фигурального обозначения любовных похождений. Сатирическое понятие «клубника» Салтыков впервые употребил в «Нашей общественной жизни» (6, 16). Бульварный листок «Петербургская клубничка. Не для детей» действительно выходил в столице в конце 1862 года, причём «считал даже своей обязанностью осмеивать “направления”» (Кравцов Н. И. Сатирическая журналистика 60-х годов. – В кн.: Шестидесятники. М.; Л., 1933. С. 420).
28
Редакторы стремились ежегодно, по возможности, открывать пьесами Островского январские номера «Отечественных записок», и драматург этот марафон выдержал, причём без потерь в качестве. Так, в журнале были напечатаны «На всякого мудреца довольно простоты» (1868), «Горячее сердце» (1869), «Бешеные деньги» (1870), «Лес» (1871), «Не всё коту масленица» (1871), «Не было ни гроша, да вдруг алтын» (1872), «Комик XVII столетия» (1873), «Поздняя любовь» (1874), «Трудовой хлеб» (1874), «Волки и овцы» (1875), «Богатые невесты» (1876), «Правда – хорошо, а счастье – лучше» (1877), «Последняя жертва» (1878), «Бесприданница» (1879), «Сердце не камень» (1880), «Невольницы» (1881), «Таланты и поклонники» (1882), «Красавец-мужчина» (1883), «Без вины виноватые» (1884)… Кроме того, Островский опубликовал здесь две пьесы, написанные в соавторстве, и перевод драмы современного итальянского драматурга Итало Франки. И только «Снегурочку» (1873) он перенёс в журнал «Вестник Европы», так как Некрасов, которому сказочная пьеса не понравилась, предложил за неё низкий гонорар.
29
Наблюдение А. М. Скабичевского.
30
Из родового архива Салтыковых: Материалы для биографии писателя / Публ. Н. С. Никитиной; предисл. и коммент. С. А. Макашина // Салтыков-Щедрин. 1826−1976: Статьи. Материалы. Библиография. Л., 1976. С. 251−342.
31
К глубокому прискорбию, вероятно, уже в 1940-х годах, когда церковь, превращённая в зернохранилище, оказалась на время бесхозной, склеп был варварски вскрыт, а находящиеся в нём могилы Ольги Михайловны, Ильи Евграфовича, его дочери Елены Ильиничны, в замужестве Орловой, другие захоронения были варварски, в поисках барских драгоценностей, уничтожены.
32
Неизданные и несобранные письма Салтыкова (Публикация С. А. Макашина) // Литературное наследство. Т. 67. С. 531. Дата сожжённого письма сообщена В. П. Кранихфельдом. «Конец Иудушки» означает здесь главу «Выморочный».
33
Ныне литовский Вирбалис на границе с Калининградской областью России.
34
Большие воды (фр.).
35
Боборыкин П. Д. «Монрепо» (Дума о Салтыкове) // Новости и Биржевая газета. 1889. 7 (19) июня. № 154. Интересно, что в письме Салтыкова Некрасову из Парижа от 3(15) мая 1876 года есть такой пассаж: «Вчера я был утром у Флобера, с которым ещё прежде познакомился: вместе обедали в одном ресторане. Познакомился с Золя и с Гонкуром. Золя порядочный – только уж очень беден и забит. Прочие – хлыщи». Хотя впервые это письмо было опубликовано только в 1929 году, вероятно, его обсуждали в редакции «Отечественных записок», и определение «хлыщи» запомнилось Боборыкину, то есть перед нами, возможно, пример временной контаминации.
36
Русь. 1883. 17 января. № 2. С. 34−35.
37
Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Т. 27. Л., 1984. С. 65.
38
См.: Скафтымов А. П. Сибирская беллетристика Н. Г. Чернышевского. – В кн.: Нравственные искания русских писателей. М., 1972. С. 303−338.
39
Так называется параграф в обширной, но пустопорожней работе В. Я. Кирпотина «Философские и эстетические взгляды Салтыкова-Щедрина» (М., 1957): «Часть вторая. Эстетические взгляды. – Раздел второй. Борьба за реализм. – 3. Опровержение романтизма» (С. 237–259).
40
Впрочем, как всегда у Салтыкова, имеющий, помимо философски-серьёзной наполненности содержания, и травестийные воплощения; например: «А между тем этим полезным “неизвестным людям”, не теряя золотого времени, скрутили назад руки» (14, 47); «Большинство из нас ещё помнит золотые времена, когда по всей Руси, из края в край, раздавалось: эй, Иван, платок носовой! эй, Прохор, трубку!» (14, 221).
41
Фёдоров Ф. П. Романтический художественный мир: пространство и время. Рига, 1988. С. 246.
42
Подобно его стилистической модели из той же книги «За рубежом»: Третья республика во Франции – это «республика без республиканцев».
43
Польских И. А. Литература 80-х – начала 90-х годов [XIX века]. – В кн.: История всемирной литературы: В 9 т. М., 1991. Т. 7. С. 152.
44
Иванов-Разумник Р. В. История русской общественной мысли. Ч. VI. От семидесятых годов к девяностым. Пг., 1918. С. 104, 105.
45
Боханов А. Н. Император Александр III. М., 2006. С. 286.
46
Ср.: Соколова В. К. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов. ХIX – начало XX в. М., 1979. С. 47.
47
Дни рождения и кончины писателя, а также время пребывания за границей даны по старому и новому стилю, прочие – по старому стилю. При составлении использовались разыскания В. Е. Евгеньева-Максимова, Р. В. Иванова-Разумника, Н. В. Яковлева, С. А. Макашина, Н. С. Никитиной, Г. А. Шестопаловой, Е. Н. Строгановой, К. И. Тюнькина.
Роман из жизни литературной тусовки.Словами авторов романа:«Все такие сытые и довольные, но вот если бы кого-нибудь сейчас убили…»«Лучше бы они дома сидели и писали свои произведения».Ксения Котляр, человек далекий от литературы, случайно сталкивается на улице со своим университетским приятелем Трешневым. В Москве ежедневно проводятся сотни фуршетов, и Трешнев - завсегдатай на лучших из них. Принимая приглашение Трешнева составить ему компанию на фуршете по случаю вручения крупной литературной премии, Ксения даже не подозревает, в какую авантюру ввязывается.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.