Салон "Забвение" - [11]

Выходя из ванной он случайно ударил Винсента о косяк.

— Ох, — крякнул тот.

— Извини. Ты в порядке?

— Как сказать… Я, наверное, мазохист, раз живу тут с тобой.

— Да? Может, засунуть тогда тебя в розетку?

— Вот в этом ты весь… Ну давай, давай, может тебе станет легче.

— Это ты в последнее время пришел к такому вы воду или всегда так считал? — Кэла охватила странная уверенность, что он уже знает ответ.

— В общем, в последнее время. — Его подозрения подтвердились.

— А почему, не знаешь?

— Откуда? Я видел только симптомы, а об истинных причинах оставалось лишь догадываться.

Фотографии в спальне подтвердили первоначальную догадку Кэла: на них были запечатлены эпизоды создания Дедала.

Перед следующей фотографией Кэл остановился. Никки. Из глубин памяти поднялась какая-то волна. Точно так же она улыбалась, когда они, словно школьники, сбежали с конференции, чтобы побыть вдвоем. Со снимка на него смотрели глубокие темно-синие глаза; прямые волосы, рот слегка приоткрыт — Кэл как наяву почувствовал запах ее духов. Освещение подчеркивало ее восточные скулы.

Вглядываясь в лицо жены, Кэл внезапно испытал те же чувства, что и утром, при встрече с любительницей рассветов, но на этот раз они были гораздо сильнее и опирались уже не только на внешнюю привлекательность. Они пережили с Никки тяжелые времена, и всегда с ее стороны он ощущал любовь и поддержку.

Потом радость угасла так же внезапно, как и появилась: воспоминания носили слишком общий характер. Кэл вперился в снимок, стараясь припомнить что-то более определенное. Что она любила? Что ненавидела? В чем ее сила и в чем ее слабости? Но все было напрасно: единственное, что ему удалось, — это прийти к выводу, что Никки по крайней мере столь же умна, сколь и красива. В крайнем раздражении он бросил бесплодные попытки и перешел к следующей фотографии.

Теперь на Кэла смотрел он сам — улыбающийся и счастливый, он стоял в солнечный день на крыльце собственного дома. Судя по всему, снимок был давний: на нем Кэл выглядел лишь ненамного старше, чем в колледже. И вновь он подумал о том, часто ли ему приходилось улыбаться за все это время.

Кэл остановился перед последней фотографией и внезапно побледнел. Сперва светловолосая девчушка, изображенная на ней, напомнила ему сестру, но это была не она. Линн. Он забыл не только жену, но и собственную дочь.

Из вязкой трясины подсознания выплыло еще несколько воспоминаний. Линн. Кэл не хотел заводить детей, боялся, что не сможет стать им хорошим отцом, ведь дети требуют так много внимания, времени, сил! Кэл сомневался, что ему удастся дать их ребенку, и этот вопрос ужасно мучил его.

И все-таки он сумел принять верное решение. Любить Линн оказалось столь же легко и естественно, как и Никки; к тому же Линн была настоящим «анфантер-рибль» — неизменно бодрым и веселым, неистощимым на самые неожиданные вопросы. Энергия била из нее ключом, и когда она подросла, скрыться от ее «почему» стало просто невозможно. Они превосходно ладили втроем, но что случилось потом? Все попытки припомнить последние события наталкивались на пустоту.

Кэл стоял перед фотографией Линн не в силах пошевелиться. Голова опять разболелась, но он этого почти не замечал. В подсознании существовал какой-то барьер, преодолеть который было невозможно — вот и все, что он мог сказать пока. На фотографии Линн казалась вполне счастливой — так же, как и Никки — неужели на самом деле все было иначе?

Содержимое гардероба ничего нового ему не сообщило — за исключением того, что они с Никки одинаково не любили броские наряды. Одежда была в основном мрачновато-голубого, серого и коричневого цветов или оттенка древесного угля. Вся она была пошита из одного и того же материала.

Кэл направился было к спальне дочери, но почувствовал себя неловко и вместо этого сел за компьютер; на стенном экране вспыхнуло меню. Порывшись в нем, он вошел в группу, обозначенную «Кэл Донли. Рабочая база данных».

Пропустив первые разделы, он остановился на последнем. Неплохо бы узнать, в чем же заключалась его работа. Выяснилось, что он заведовал коммуникационной компьютерной системой «Виттории» — теперь ясно, почему лицо Расса Толбора показалось ему таким знакомым. В резюме сообщалось, что Кэл трудится на этой работе уже почти четыре года, а начальника его зовут Том Хорват.

Кэл запросил информацию непосредственно о «Виттории», которой предстояло доставить десять тысяч первопроходцев к планете, обращающейся вокруг звезды Барнарда, — точнее говоря, не самих героев, а их далеких потомков; предполагалось, что путешествие займет не меньше пятисот лет.

Кэла, однако, больше интересовали ближайшие часы и дни; к тому же опять дало о себе знать навязчивое чувство обеспокоенности. Вскоре он наткнулся на персональную базу данных Никки Нокото. Не желая вторгаться на чужую территорию без спроса, он решил просмотреть лишь ее послужной список и выяснил, что его супруга имела степень магистра в области трансплантации искусственных органов.

Звук открывающейся двери прервал его изыскания; Кэл едва успел нажать кнопку «очистка экрана».

— Здравствуй, Никки, — сказал он, оборачиваясь. Женщина в дверном проеме нерешительно остановилась.