Салон медвежьих услуг - [14]

— Это пистолет, — тихо произнес он, уставившись ему прямо в глаза. — Ты сию секунду скажешь даме, как ты сожалеешь, что побеспокоил ее.

Гарик изменился в лице.

— Ты все понял правильно, — кивнул Игорь. — Я из тех, кто стреляет после первого предупреждения. Итак?

— Я… — промямлил Гарик, вывернув шею и глядя на Милу. — Я сожалею.

— Она не понимает. — Игорь сделал вид, что прикрывает пистолет полой пиджака. — Подойди к ней и скажи громко, чтобы все слышали: «Я — полный кретин. Я недостоин дышать тем же воздухом, что и присутствующие здесь люди».

Гарик покрылся испариной, но послушно выполнил задание.

— Я — полный кретин! — заявил он в полный голос. — Я недостоин дышать тем же воздухом, что и присутствующие здесь люди.

Мила прыснула. Игорь даже не повернул головы в ее сторону. Он продолжал подсказывать, а Гарик повторял:

— Я — большая похотливая обезьяна!

Вокруг начали смеяться, и уже через пару минут возле Гарика образовалась группа благодарных зрителей.

— Я — зародыш антиглобализма! — продолжал тот, слизывая пот кончиком языка. — Я — разнузданный сексист.

Никто не заметил, как к зрителям прибились женщина со сложной прической и рыжебородый.

— Боже мой! — Женщина прижала к груди пухлые ручки с ямочками, похожими на следы от горошин. — Что он делает? Он что, сошел с ума?!

— Возможно, — пробормотал рыжебородый. — Вероятно, ему нравится публично унижать себя.

— А я-то, дура, думала, что он бегает на свидания!

Она ринулась к «большой похотливой обезьяне» и, оттолкнув Игоря, обняла ее двумя руками.

— Милый, я так рада, что это шизофрения, а не любовница!

— Плюшечка! — позеленел тот, мигом позабыв про пистолет. — Что ты здесь…

— Я выслеживала тебя, дорогой! Я думала, что ты мне изменяешь.

Гарик издал звук, похожий на карканье вороны, на которую наступили ботинком.

— А теперь мы пойдем домой, выпьем горячего чаю…

Когда Гарика увели и все наконец успокоилось, Мила скосила глаза на Игоря:

— Это с вами у меня назначена встреча?

— Так точно, — усмехнулся тот. — Вы держались молодцом: не орали, не звали на помощь.

— Насколько я понимаю, с вашей стороны это была демонстрация силы? — задала новый вопрос Мила.

— Можно сказать и так.

— Чем вы хотите меня порадовать?

— Откройте сумочку.

Мила открыла сумочку, и Игорь опустил в нее конверт с деньгами.

— Можете полюбопытствовать, — разрешил он.

Мила полюбопытствовала и тотчас же повеселела.

— Говорите, — разрешила она.

Игорь принялся излагать.

— В целом задача мне понятна, — сказала Мила, когда он замолчал. — Остались только детали.

Они принялись обсуждать детали, и в это время на сцену возвратились «Карапузы» и завозились возле инструментов. Когда полилась музыка, стало ясно, что второе отделение будет лирическим.

— Потанцуем? — предложил Игорь. — Чтобы не выделяться.

Они подошли поближе к сцене и ловко обнялись — ни он, ни она не испытывали ни тени смущения.

— Так, значит, вы дружите с Хомяковым? — Игорь предлагал Миле игру, эдакое проверочное задание. Она охотно вошла в роль.

— Больше чем дружу, — она лукаво подмигнула. — Вы же большой мальчик, понимаете, а?

— Да, Хомяк шикарный мужик. Наверное, возит вас по ресторанам, дорогим отелям…

— Черта с два он меня возит! — возразила Мила без всякого раздражения. — Он ведь женат. Скрывает меня, словно незаконно приобретенную ценность. Квартиру снимает недалеко от «Полежаевской». Там у нас и происходят свидания.

— Значит, на людях вы не показываетесь?

— Нет, но это ничего не меняет. Веня не ревнив. Так что видите, когда он занят, я шикарно провожу время.

— Мила, вы просто чудо, — сказал Игорь. — Жаль, меня жена дома ждет. А то бы я просидел с вами до самого утра.

Когда Игорь покидал бар, его, догоняло пение «Карапузов»:

Гриша любит Зину

С голубым начесом,

А я люблю Марину

С перебитым носом.

Игорь открыл дверцу машины и, сев за руль, с облегчением прикрыл глаза. Все — конец службе! На сегодня, естественно. Мила — девушка что надо. При случае она выдержит не только допрос с пристрастием, но даже настоящее свидание с толстощеким любителем внебрачного секса Хомяковым.

* * *

Басов действовал на Анну, как удав на кролика. Когда она долго не видела его, то постепенно остывала. Но как только он появлялся — со своей улыбочкой а-ля само совершенство, в дорогом костюме, с глазами, полными уверенности в том, что его любят, ждут и ценят, — Анна теряла волю к сопротивлению.

Она хранила верность Басову, несмотря на то что он был женат и никогда не расспрашивал ее о том, есть ли у нее еще кто-то. Наверное, был уверен, что нет. Если какой-нибудь мужчина начинал ухаживать за Анной особенно активно, она мгновенно преисполнялась чувством вины.

— Ты снова отшила кавалера? — жестко спрашивала у нее Саша Еланская, которая никогда не стеснялась обсуждать личные проблемы подруг.

— Я не могу иначе. Мне все время кажется, что я изменяю Басову.

— Как может незамужняя женщина изменить женатому мужику? — кипятилась Женя. — Он тебя замуж не зовет? Не зовет. Ты не обязана перед ним отчитываться.

— Но я его люблю! — возражала Анна.

— Это все и портит.

Ситуация казалась безвыходной. Жена Басова давно и вяло болела, дочь-подросток настороженно следила за отношениями между родителями, которых беззаветно любила. Басов просто не мог, не имел права разрушить хрупкий мир двух этих женщин, ответственность за судьбу которых он на себя взвалил.