Салон 1-67 - Сборник любительских околоюморных текстов от Anekdot,ru - [43]

Pimenov

Когда кожа станет, как дуба кора И белая муть подернет глаза, Походка не будет лететь от бедра, Туман будет там, где сверкала гроза Я успокоюсь в сознании мира, Одною ногою стоя в могиле. Уже в ожиданьи последнего пира Я сброшу ярмо подчинения силе. Мое наваждение будет разбито, Вино наслажденья до капли испито, И так, не коснувшись ни разу свободы Я проживу бесконечные годы. А может быть лучше, сгорев в одночасье, До дна исчерпать свое горькое счастье, Прекрасно и чисто уйти молодым, Сгореть, отсветив, не больным и седым. Вздохнут на прощанье: "Так ярко и мало". А где-то на небе звездой больше стало... Юрате

Понедельник, 27 февраля 1999

Выпуск 31

ФРАГМЕНТЫ... Frame 8. Этот праздник случается так -Мы подолгу не знаем, где он: Но в момент, когда над головой (С детства помним их. Терпко-дефисНерифмованных, впрочем) цитат Зажигается синий неон -Этот праздник всегда и с тобой, И со мной. Наш А Moveable Feast. Story Teller

Я - Слово Здравствуйте, всемогущие господа, лишь на одно ударение отставшие от Господа! Здравствуйте, прекрасные мадонны с красотою из силикона! Здравствуй, честная столица! Поверни же ко мне свои лица! Я когда-то (не верю сам!) в вас влюбленный был Помню, жили тогда душа в душу мы. Но теперь, черт возьми, стал поэт я, блин, Променял вас всех на Есенина с Пушкиным! Так что, сами поймите, нынче негоже мне разговаривать этаким будничным "здрасьте", Появляться с улыбкой мигающей рожею, Разделять с вами скуку, веселье и страсти. Нелюдима, злословна, пошла наша братия Ни иконам ее не унять, ни погонам, и Хоть за семь замков затолкать ее Все бросается ономатопоэтиконами! Захотел бы, так сам сел на вас верхом Молокосос с гранитной рифмой! Захотел бы - кораблем-титаником-айсбергом Поразбивали б носы вы о пятистопный риф мой! Испугались, от страха трясутся животики? Вы и вправду сочли все меня дебоширом? Хоть поэт я - да, но и человек тоже все-таки, Не боись, народ, иди с миром! Отдохну я теперь, вас слегка поносив Мне от вас, чертей, нужно много ли? Ну а вы, как всегда, лишь воротите прочь носы, Начитались, поди-ка, все Гоголя...

Виктор Максимов

Белым туманом окрестность одета, Белым туманом одеты поля, На огородах - сырая земля, Будто на свежей могиле лета. Белым туманом разлита печаль В мертвой, убитой морозом,траве, В мокрых бурьянах, в осклизлой ботве, И в колеях, где вода словно сталь. Оцепененье, канун холодов В спутанных травах, утративших цвет, Кто-то рассыпал прощальный букет Крупных, тяжелых осенних цветов. Быстро смеркается, гаснут огни, Вечер приходит - тосклив и угрюм... Как благодарен я октябрю За эти прощальные хмурые дни Сердцу легко и легко голове, И не влекут уже вечные темы... Кладбищенско-свежие хризантемы Рассыпаны в спутанной мертвой траве. Boris

Среда, 3 марта 1999

Выпуск 32

"Февраль. Достать чернил и плакать..." И заключить в подарочную рамку Горячий треск каштанов на огне, Сады Моне, граффити на стене, От створки устричной на пальце ранку, И Сен-Мишель, и фото на мосту, В метро случайный всплеск аккордов струнных, Негромкий дождь и маленький отель. И, возвратясь в метель, А, может, в слякоть, Достать чернил, заправить принтер струйный, Доверить письма чистому листу... Наверно, это будет акварель, Когда тихонько над листом заплакать.

Ежинька

*** Пришел апрель, снега расчистив, Парят берез крыла расправленные. В дымящуюся кучу листьев Бросаю письма неотправленные. Водою жизни, быта хлебом Во мне, будто в тюрьме, измученные, На выдохе - в шальное небо Летите, мысли неозвученные. Между крестами золочеными, Над куполами жестяными, Взлелеянные и точеные, Они летят - и Бог бы с ними. Сколь им лететь - неважно, милая: Сегодня, через год - когда-то, В пути налившись новой силою, Они достигнут адресата. И я сгребаю листья горкой, Под снегом на зиму оставленные, И причастившись дымом горьким, Сжигаю письма неотправленные. *** Июль. Небрежно брошены подушки, излом бровей, запястий, речь живая... "Вы пишете стихи? Как Пушкин? Боже!... Прочтете что-нибудь?" "Быть может, позже..." "Ах, да, je comprenez... А я вот - вышиваю... Ах, душно как! Уж что ль бы, дождик!.." Дождик. *** Ты далеко. Но в шорохе листвы, В паденьи капель, в запахе случайном Вдруг что-то сдавит сердце, и - увы Опять уйдет, не открывая тайны. И вновь, и вновь неведомая грусть Вдруг захлестнет - и сразу же отпустит. Смешно, но - слезы выступят. И пусть. Мне сладко и спокойно в этой грусти. По мокрым крышам - барабанный бой, Немолчный шум - по водосточным трубам, Я оглянусь, услышав голос твой, И в пустоту уронят "здравствуй" губы. Ты далеко. Вчерашние мечты Во мне звучат наивнее и тише. И, Боже мой, вообще - причем здесь ты? Ведь это просто дождь стучит по крыше.

Алексей Ермолин

С. Я, тридцати неполных лет, Такой-то, некий, Задира, умница, атлет В девятом веке, Изведав древнюю вражду, Однажды встретил Копье тяжелое между Шестым и третьим. Я йорик - думалось: навек. Ах, руки эти Меня на солнышко, наверх, На свежий ветер. И волос кисти из глазниц Мне мусор вымел. Я свет увидел. Я возник. Мне дали имя. Теперь я старше. Я живу (Тьфу-тьфу - не сглазить). И я летаю наяву (В туристском классе). Копье мне больше не грозит, Я понимаю. И от меня вином разит Второго мая. Мой дом не стал меня держать: Я счел полезным То, что сожрет меня, как ржа Сжует железо. Но, дом мой, я еще вернусь К тебе под взоры. И я улягусь - я клянусь В свои подзолы. Я стану йориком. Года Спрядут столетья, И я - о, Боже мой, когда? Ах, руки эти... Павел