Салка Валка - [2]

Правда, Салка, дорогая. Только сейчас мы не можем ехать дальше. Я очень плохо себя чувствую. Мы проживем здесь зиму, перебьемся как-нибудь, а когда наступит весна, отправимся на Юг, туда, где хорошая погода.

— А там всегда хорошая погода, мама? Давай поедем сейчас. Ведь осталось ехать всего пять дней…

— Я так плохо себя чувствую! Ну какая разница? Поживем здесь до весны. Будем крепко держаться друг за друга, как и раньше, правда? Моя маленькая Салка не будет сердиться на маму из-за того, что она не может ехать с ней на Юг. Мы останемся с тобой друзьями?

— Да, мама, но все же жаль…

Гребец, сидящий против них, посмотрел на девочку и изрек:

— Мы должны поступать так, как велит нам всевышний.

Висящий на корме фонарь осветил на минуту его лицо. Девочка взглянула на мужчину, скорчила гримасу, но ничего не сказала. Эти слова, прозвучавшие как глас божий, положили конец беседе двух женщин о продолжении путешествия. Гребец, не получив ответа на свое замечание, решил, должно быть, как-то объяснить свое вмешательство в чужие дела.

— Не подумайте, что я хочу навязать вам наше бедное маленькое местечко. Это не я вам посоветовал, слово мудрости само сорвалось у меня с уст. Господь бог решает, где будет наш ночлег. Поселок наш, конечно, совсем маленький и ничем не примечателен. Я прожил в нем почти полвека — пятьдесят лет без трех годков. Мне пришлось жить и в долине, и в поселке — и представьте себе, за все это время не было ни одного происшествия. Но бог не забыл нас, он послал нам благословенную нашим Иисусом Армию спасения, чтобы мы могли славить нашего спасителя. Раньше у нас был только пастор, но сейчас он стар и хил. И какой бы незначительной и ничтожной ни казалась жизнь в таком местечке, все-таки там, где люди преклоняют колена перед распятием Христа, торжествует правда святая.

«Быть может, и я найду свое спасение», — раздумывала женщина, пока лодка прыгала на волнах, пробиваясь в фьорд. Собеседнику она ответила:

— Я надеюсь, господь поможет мне и будет так милостив, что пошлет мне работу и мы с моей маленькой дочкой как-нибудь перебьемся. Не знаете, можно ли здесь найти место прислуги?

— Зовут-то тебя как? — спросил мужчина.

— Сигурлина.

Мужчина помолчал, как бы соображая, какие существуют возможности для женщины с таким именем найти место прислуги.

— Ночью будет дурная погода, — сказал он.

— Эх, мама, если бы мы так не спешили, я успела бы поесть солонины с бобами.

— Шустрая девчушка, — заметил мужчина. — Простите за любопытство, вы вдова?

— Нет.

— Извините за вопрос, но почему же вы не поехали на Юг?

— Я считаю, что бог есть здесь так же, как и на Юге, — ответила женщина, сразив мужчину его собственным оружием.

— У вас есть родственники в наших краях?

— Нет, но я надеюсь найти ночлег. У меня есть чем заплатить.

— Попробуйте найти приют в Армии спасения. Вот только не знаю, принимают ли они женщин.

Когда до берега оставалось всего несколько взмахов весла, женщина спросила:

— Не будете ли вы так добры сказать мне, как нам пройти в этот приют?

— Я, пожалуй, вас провожу, как только мы кончим разгружать пароход.

Пассажир первого класса быстро сошел на берег и, бросив небрежно несколько фраз, направился к городу. Скоро он исчез из виду. Женщина стала на краю пристани с мешком в одной руке, держа девочку другой и дожидаясь, когда освободится гребец и проводит ее в Армию спасения. Вряд ли когда-либо на этот неказистый берег сходила более незначительная и непримечательная особа. Наконец мужчина освободился и подал матери и дочери знак следовать за ним.

Повсюду лежали огромные сугробы. Дорожек не было. Идти было трудно. Ветер и снег хлестали путникам в лицо. Что им церемониться с такими людьми? Путники прошли мимо рыбачьих бараков, свернули налево и направились к берегу. Замелькали слабые огоньки в крошечных окнах рыбачьих лачуг. Мужчине, сопровождавшему женщину, и в голову не пришло помочь ей нести узел. Наконец они подошли к низкому нескладному дому с множеством пристроек и флигелей. Кое-где пробивался свет.

— Вот мы и пришли, — сказал мужчина. — Если вам удастся остаться здесь и что-нибудь вам понадобится, спросите кадета Гудмундура Йоунссона. Мне самому не раз доводилось пользоваться милостью Йохана Богесена. На вашем месте, я непременно обратился бы к его жене. Очень почтенная женщина. Поклон от меня капитану Андерсену. Спокойной ночи. Если пойдете к фру Богесен, передайте поклон и ей. Она сразу поймет, о ком речь. Она меня хорошо знает.

Мать и дочь поднялись по ступенькам и, очутившись в прихожей, стали отряхивать с одежды снег. Женщина сняла платок с головы, пригладила бесцветные волосы. За дверью слышались резкие, нестройные голоса. Женщина набралась духу и постучала в дверь. Изнутри отозвались:

— Кто там, черт побери?! Входи!

Женщина нерешительно приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Девочка тоже просунула голову в комнату. Там в облаках табачного дыма и винных паров за непокрытым столом сидело несколько мужчин. На столе стояли бутылки с безобидными наклейками. И хотя никто из присутствующих не был пьян, атмосфера, господствующая здесь, говорила о том, что в карманах скрывались бутылки с более крепкой влагой, чем стоявшие на столе у всех на виду.