Саламина - [98]

На гору ехали медленно, и все же дорога показалась короткой; рассвет застал нас уже далеко от Какертака. Все шло так, как мы намечали. Выехали в полночь, чтобы не ехать днем 1 мая по южному склону Нугсуака, пригреваемому солнцем. Одна из собак захромала. Выпряг ее. Я потерял лучшую собаку как раз тогда, когда она нужна была больше всего. Упряжь моя износилась. При каждом тяжелом подъеме один или два ремня лопались. Но путешествовать было приятно. И как раз приблизительно в то время, когда люди, живущие в нормальных условиях, вставали завтракать, мы мчались вниз к северному фьорду. Мчались с бешеной скоростью, несмотря на то, что каюры тормозили вовсю, зарываясь пятками в снег. Мы рисковали сломать себе шею.

Езда в гору тяжела, но, когда становится невмоготу, можно передохнуть. При спуске с горы это невозможно. Миля за милей спускались мы с горы. Только съехали со снежных склонов на голый лед потока, как я свалился в нелепом припадке судороги в бедре. Мне чуть не оторвали ногу во время лечения. При переправе через поток никто не пострадал, только Нильс угодил в воду и вымок с головы до ног. На берегу он переоделся в сухое платье.

Лед фьорда был скрыт под водой глубиной примерно в 3 дюйма, и бегущие собаки непрерывно обдавали нас дождем мелких брызг. Теперь по ровной поверхности скрытого водой гладкого голого льда езда на санях стала легкой. Мне не нужно было присматривать за собаками, они бежали по следу ведущей упряжки. Я дремал, Френсис спала. Неожиданно сани наехали на обломок льдины, и Френсис скатилась в воду. Это случилось, когда мы уже приближались к Икерасаку: она въехала в Икерасак, совершенно пробудившись ото сна.

После рассказа о трудностях и опасностях жизни в Арктике немного неудобно констатировать, что в Икерасаке мы как бы простились с зимой. Моя моторная лодка покачивалась на волнах в пяти милях отсюда; домой ехали на моторке. В три часа утра 4 мая высадились при свете яркого солнца на лед в восьми милях от Игдлорсуита — мы, пассажиры, и экипаж, всего одиннадцать человек и семнадцать собак. Запрягли собак, погрузили все, что могли, на двое саней и понеслись домой. По спящему поселку проехали прямо к дверям моего дома. Вот, входи, Френсис, мы дома.

III В прекрасный месяц май

Гренландия, Игдлорсуит — это отдаленное место, лежащее в стороне от маршрутов путешественников. Все здесь вокруг совершенно не похоже на то, с чем большинству людей приходится сталкиваться. Поэтому мне кажется, что описание местного колорита во всех его деталях может представить интерес для читателя. Я пишу о многих обыденных вещах, странных именно тем, что они похожи на наши. Просто поразительно, как гренландцы по поведению, по образу мыслей, в работе, играх удивительно похожи на нас.

Через десять минут после нашего прибытия, хотя было только четыре часа, народ во всех домах встал и вскоре сбежался к нашему дому, чтобы приветствовать нас, выпить за наше здоровье и посмотреть невесту. В то время как мы сидели дома и пили кофе в избранном обществе, снаружи стояла большая толпа, выжидая случая увидеть что-нибудь, хотя бы мельком, когда открываются двери. Выпив кофе, мы принялись за шнапс и пиво. Пришли еще гости. Заиграла музыка. Танцевали примерно с семи до полудня. Днем поспали часок. Вечером устроили званый обед с танцами; танцы кончились в четыре часа утра. На следующий день отдыхали.

В мае в Северной Гренландии так прекрасно, что если б въезд туда был свободный — от чего упаси боже, — то праздные, богатые, ищущие удовольствий люди со всего света устремились бы в эти места. Плакаты туристических бюро кричали бы: «Прелести зимы теплой весной». Ясные дни, закаты, длящиеся всю ночь, и весь этот девственный мир — суша и море, по которому можно путешествовать сколько захочешь. Весь май, а в иные годы и весь июнь море покрыто льдом. В это время много тюленей, и охотники целые дни проводят на льду, возвращаются домой с добычей на санях, нагруженных до предела.

Охота на тюленей на льду сравнительно простое дело: либо нужны сети и почти совсем не требуется умения, либо необходимы некоторые навыки, которые энергичный сообразительный человек может приобрести за один сезон. Сети на тюленей устанавливаются, когда морской лед достаточно окрепнет, этим устраняется риск возможной потери сетей. Как это делается, лучше всего можно пояснить при помощи схемы. Проделав отверстия все той же незаменимой пешней, привязывают к ней веревку и, точно направляя палку, проталкивают ее от отверстия к отверстию; пешне сообщают толчок, достаточный для того, чтобы ее легкий конец смог высунуться из воды в следующем отверстии. Для этого нужна, пожалуй, некоторая ловкость — впрочем, не такая уж большая. Сети обычно ставятся недалеко от мыса или айсберга или возле молодого льда, там, где он примыкает к более старому и толстому. Если охота ведется другими способами, то лед можно рассматривать как участок, окружающий капкан: отдушину или разводье. Роль пружинных щечек капкана играет бдительный охотник. Тюлени вынуждены всплывать, чтобы набрать воздух; этот жизненно необходимый тюленю вдох может быть для него последним.