Саладин, благородный герой ислама - [25]

Алеппо, находящийся на стыке широких географических областей и больших этнических групп, а точнее, его благополучие постоянно зависели от путей сообщения, которые пересекались в этом регионе. Это чудо, что город смог выжить при стольких империях, процветать, несмотря на вторжения народов, уничтоживших в других местах целые цивилизации, расти в течение четырех тысяч лет на краю азиатских империй и устоять во время многочисленных смен политической власти. По его равнинам прошли людские массы самых разных национальностей, начиная с ассирийских лучников и кончая крестоносцами. Быть может, боги хранили Алеппо в течение стольких веков, хоть их так много сменилось за это время? Он выдержал все испытания, продолжая жить, то время как Ниневия погибла в пожарах, Вавилон превратился в пустыню, а другие знаменитые города были почти забыты людьми.

Когда Саладин вместе со своими курдами прибыл под Алеппо, город как раз переживал экономический подъем. За пятьдесят лет ему удалось восполнить ущерб, нанесенный турками. Нур ад-Дин восстановил Великую мечеть, сожженную в 1169 году, заново отстроил крепость и рынки. Повсюду возводились новые сооружения, и годовые доходы города свидетельствовали о его высокой активности. Они позволяют нам считать, что торговля Алеппо процветала вместе с его рынками верблюдов, биржами, кожевенным производством, торговлей рабами, караван-сараями, наполненными солью из Заббула, привезенной кочевниками, вином, шелками, специями, египетскими украшениями из драгоценных камней, китайским шелком, кожей, ценными породами деревьев, опиумом, духами, полотнами аджами, различными безделушками, индийскими и мосульскими тканями, лечебными снадобьями и всевозможной воинской амуницией. Его религиозный авторитет обеспечил ему славу в Сирии. Суннитская мусульманская община Алеппо осознавала свое превосходство. Его долгая борьба против ереси и окончательная победа над ней, официальная поддержка князей, распространение теоретической доктрины, волна мистицизма, целостность вновь обретенного учения — сколько доказательств превосходства ислама, сколько причин для усиления религиозного сознания! В Алеппо господствующий ислам действует более бесстрашно и жестко, чем в других сирийских городах, и его приверженцы не останавливаются перед применением силы. Алеппо становится мусульманским городом в полном смысле слова, пылающим очагом воинствующего исламизма, сурового и методичного. Наряду с Великой мечетью, пышно отреставрированной набожным Нур ад-Дином, изо дня в день появляются духовные школы, монастыри дервишей, храмы. Закон непримирим: тот, кто не принадлежит к официальной исламской общине, может рассчитывать только на жалкое существование в молчании, страхе и ощущении собственной ущербности.

Жители Алеппо, видя, что войско Саладина расположилось перед воротами их города, не знали, что предпринять. Знать, а большей частью торговцы рисовали в своем воображении ужасы войны, осаду, грабеж полных товарами рынков. Они оценили могущество Саладина и возможности сына Нур ад-Дина, предпочитая скорее подчиниться мудрому владыке, способному честно отстаивать их интересы, чем ребенку, находящемуся во власти опекуна, вскормленного в серале, и предложили сдаться. Эмиры колебались. Юный султан, возмущенный болтовней одних и нерешительностью других, выразил желание прямо поговорить с жителями Алеппо. Он произнес перед ними довольно сильную речь, из которой особенно следует выделить оценку, данную им Саладину: «Жители Алеппо, вы всегда были дороги моему отцу, так не оставьте его сына, который просит у вас поддержки. Изменник, которого Нур ад-Дин вытащил из грязи и назначил на самые высокие должности, не удовлетворившись тем, что захватил мое государство, сегодня хочет выгнать меня из единственного убежища, которое у меня осталось. Он преследует меня и жаждет убить, чтобы ничто больше не противилось его властолюбию. Жители Алеппо! Вы моя единственная надежда. Защитите меня от моих подданных, ставших моими врагами, если только вы не предпочтете бросить меня к ногам этого жестокого курда». Услышав эти слова, толпа прониклась жалостью к юному государю, и народ с рынков увлек за собой заколебавшихся воинов. Упорное сопротивление Алеппо и разногласия с христианами, возникшие в тылу у Саладина, заставили последнего снять осаду.

Саладин задумывал взять реванш и собирал войско, когда узнал, что за его спиной мусульманский правитель Хомса тайно заключил союз с христианами. И действительно, триполитанский граф Раймонд III понял, что присутствие владыки Египта в Сирии угрожает восточному христианству. Ситуация была ясна: чтобы воспрепятствовать растущему могуществу Саладина, ему следовало объявить себя покровителем слабого сына Нур ад-Дина и поддержать его против племянника Ширкуха. Он собрал отряд добровольцев и, представ перед Хомсом, начал переговоры о капитуляции города с друзьями, которые у него были в лагере противника. Он хотел таким образом отрезать войскам Саладина путь отступления. Но последний успел вовремя предотвратить капитуляцию, прибыв под Хомс двумя днями позже триполитанского графа и прогнав рыцарей, как «стаю воробьев». Мстя франкам за их враждебные намерения, он отправился затем опустошать окрестности Антиохии. Что касается триполитанского графа, то он вернулся в свое логово Крак де Шевалье, неприступную крепость в горах Ливана. Впрочем, он достиг своей главной цели — вынудил Саладина снять осаду с Алеппо, отказаться от мысли узурпировать зенгидское государство сына Нур ад-Дина и подкрепить египетско-дамасской империей ось Алеппо-Мосул. Успешно осуществить все это малыми затратами оказалось возможно благодаря разумной политике, основы которой заложил в свое время иерусалимский король Фульк, защищая дамасских эмиров от поползновений зенгида Нур ад-Дина, дабы любой ценой избежать образования коалиции мусульманских государей против латинских королевств ливанского побережья.