Саладин, благородный герой ислама - [10]

Эти надежды оправдались. В истории сирийского ислама появилась новая личность, царствование которой в некотором роде предварило приход Саладина. Мы уже упоминали о ней чуть выше, когда говорили, что алеппский регион был отвоеван Нур ад-Дином. Воплощение воинствующей веры, жестокий и экзальтированный правитель, настоящий национальный герой, верящий в величие миссии, ниспосланной провидением, этот солдат, ставший властелином Сирии благодаря серии интриг, подкрепленных военными демонстрациями, всю свою жизнь посвятил борьбе с христианами. В то время как политическая ситуация в восточных романских государствах ухудшалась вследствие провала Второго крестового похода, а в Иерусалиме оплакивали неудачу, воинствующий ислам, возглавленный Нур ад-Дином, снова обретает некоторую уверенность. Первым крестоносцам были на руку ссоры из-за эфемерной власти, длинная вереница ошибок, заурядность и постоянное появление все новых небольших государств, происки еретических сект, большинство из которых были чужды арабскому учению и раннему исламу, пагубные и наивные восстания в иранском вкусе. Но теперь ситуация изменилась. Нур ад-Дин стремился объединить Сирию. Твердо убежденный в истинности миссии Пророка, свои усилия он отныне направил на достижение одной-единственной цели — выдворить чужаков за пределы Сирии и Палестины. Его политическому замыслу будут содействовать сами христиане. И действительно, интернациональные христианские колонии начинали спорить из-за зон влияния. Первоначальные чистые порывы и воодушевление, царившие накануне отъезда, сменили совершенно новые настроения.

Тогда и в помине не было «христианской политики», которой нужно было следовать, чтобы мощное движение первых крестовых походов не рассыпалось в бесплодных усилиях. Наши предшественники историки видели причину слабости христианских сирийских государств главным образом в том, что крестоносцы принесли с собой феодальный уклад. Бароны имели власть только в своих укрепленных фьефах. Иерусалим превращался во вторую Византию. Военные ордена, которые охраняли важные крепости, осуществляли непрерывный контроль над законной властью. Столько слабых сторон могли только приветствоваться проницательным мусульманским вождем, обладающим талантом Нур ад-Дина, который не упустит случая использовать эту ситуацию. Достойный своего отца, слывшего хорошим руководителем и доблестным воином, он заложил фундамент, на котором Саладин смог построить прочное здание. На протяжении двадцати восьми лет своего правления, с 1146 по 1174 год, он неотступно преследовал христиан, разрушая их замки в Триполийском графстве, предавая огню и топя в крови предместья Харима. Он разгромил в жестоком бою рыцарей короля Раймонда Антиохийского, заставил капитулировать защитников Апамеи. Меньше чем за два года он захватил почти все христианские укрепления в Северной Сирии, не давая ни одной передышки своим врагам, тесня их с дерзостью, наводившей ужас на Иерусалим.

Но на этом он не остановился. Египет после царствования Хакима (этот необычный халиф не умер, как все, а таинственно исчез) переживал мрачные дни. Не имея настоящих руководителей, он был в слабых руках девятилетнего ребенка, халифа ал-Адида, простого статиста, вокруг которого министры вырывали друг у друга власть, опустошали казну, продвигали своих ставленников, подстрекали к мятежам и заканчивали свою недостойную жизнь в мрачном восточном небытие. Нур ад-Дин страстно хотел заполучить богатую долину Нила, которая показалась ему легкой добычей. Он посчитал, что ради величия ислама в этой стране необходимо восстановить порядок, тем более что в Каире христиане, до этого преследуемые Хакимом, вели себя очень смело. Итак, он собрал армию, чтобы послать ее в Египет, и поручил командование над ней курду Ширкуху.

Глава IV Христиане и мусульмане борются за обладание долиной Нила

Ширкух взял с собой своего племянника Саладина[2], неприметного и робкого юношу, которого он хотел обучить неблагодарному ремеслу управления людьми, и избавить, может быть, от вредного влияния дамасского двора. До этих пор о Саладине никто не знал. Он родился в 1138 году в Тикрите, скромной деревушке, расположенной на правом берегу Тигра, посреди страны курдов, древнего престола яковитского епископства, население которого, вплоть до первых веков ислама было в значительной степени христианским. Его отец переехал в Багдад. Там один из его друзей, имевший влияние при дворе турков — сельджуков, помог ему получить пост коменданта крепости его родного города. Потом он был назначен губернатором Баальбека, где он основал монастырь суфиев, благочестивых мусульман, причисляющих себя к приверженцам аскетических начал ислама, в противовес духовному сенсуализму некоторых теологов. Именно в этом древнем городе, где был построен огромный храм Юпитера Гелиопольского, Саладин и воспитывался, получая образование у суфиев, которые учили его презирать все земное, стремиться душой к единственно сущему Божественному бытию, жить в аскезе, освобождать себя от видимости собственного существования, чтобы достигнуть слияния с единственно истинным Божественным существованием, «упиваться изумительным напитком красоты Божественного света». Саладин проникся этой философией, и весь остаток своей жизни он помнил уроки, которые получил в монастыре Баальбека. Несмотря на заботы и соблазны власти, он всегда будет стремиться достигнуть этого состояния благодати в любви к Богу, он осуществит тот совершенный идеал человеческой души, который исповедует суфизм, он заставит свое окружение жить согласно аскетическим принципам, которые позволят ему «походить на Бога, погружаться в Бога». Он изучил самых знаменитых арабских поэтов-суфиев, написавших: «Очиститься от всякого признака своего «Я», чтобы почувствовать собственную сияющую сущность». «Позволь мне стать несуществующим, ибо несуществование взывает ко мне со звуками труб: это к Нему мы возвращаемся». «Узри в своем сердце знание Пророка без книг, без учителя, без наставника». Его ум, обогащенный подобными размышлениями, никогда не забудет, что именно суфизм вдохновлял и просвещал его в течение его политической жизни.