Сахарная болезнь - [8]

?

Но я не умер. Врачи как-то спасли меня. А потом советовали убраться из этой страны.

Позже там началась война. Гибли люди, но по-другому. Страшно.

* * *

Гипогликемия.

Гипо.

Низкий сахар.

Это похоже на страх, сильное волнение. Ты дрожишь, потеешь, и зеленый ромб расплывается в глазах. Он загораживает все, первое время ты не видишь ничего, кроме него. Сотни, тысячи сосудов рвется в твоей голове в этот момент.

Твое главное действие — есть. Кушать, хоть что-нибудь. Лучше с содержанием глюкозы.

Сладкий чай. Конфеты. Печенье. Вафли.

Пачка аскорбиновой кислоты.

Ты всегда её носишь с собой. На всякий случай. Когда ты гипуешь, ты похож на пьяного. Раскрывается подсознание. Ты можешь читать стихи, которые видел, говорить, о чем всегда молчал. А можешь молчать. Похоже на сумасшествие.

Зеленый ромбик загораживает реальность. Все зеленое. Ты потный, дрожишь и шатаешься.

Кончается все высоким сахаром. Это правило.

Поэтому не забудь сделать укол, когда загипуешь. Парадокс. Диабет.

* * *

Больница — это сообщество друзей на несколько недель. Иногда ты меняешься с ними телефонами и адресами, но никогда не напишешь и не позвонишь им.

Саню выписывают.

Доктор сидит с ним на одной койке и о чем-то тихо говорит.

Сахара его пришли в норму. В течение дня они не поднимаются выше семи миллимоль на литр. Анализы не вызывают опасений. В общем, он в порядке, а посему ему пора ехать домой. В г. Орел.

Заходит его мама. Отдает красную дорогую коробку конфет доктору и целует ее в щеку. Потом две женщины выходят, а Саня задерживается. Мы жмем руки. Крепко, по-дружески. Смотрим друг другу в глаза.

— Звони, пиши, — говорю я.

— Обязательно. Ты тоже не забывай.

— Хорошо.

Мы крепко обнимаемся, хлопая друг друга по спине.

— Ну пока.

— Пока.

Дверь палаты медленно закрывается. Через сокращающуюся щель я вижу, как он шагает к выходу.

Мы больше не виделись. И ничего не написали друг другу. Хотя адреса храним зачем-то.

Диабетики дружат крепко, расстаются легко. Но любовь у них другая.

Наверное, я любил Елену Витальевну. И я точно любил девочку по имени Таня.

Любовь диабетиков всегда под вопросом: могут ли они быть вместе?

Чаще он решается отрицательно: кого-то выписывают раньше. Так все и заканчивается.

У Тани были длинные прямые волосы каштанового цвета.

Она делала мне массаж. Руки её, нежные и сухие, с тонкими пальчиками, ходили по моей спине кругами, стучали, тыкали. Нам хорошо было.

Я стоял у телефона (в больнице был аппарат, по которому можно было звонить домой) и набирал номер отцовской работы. Она ждала своей очереди. Вдруг она встала, резко нажала на сброс и, прервав мой разговор, убежала. Смеясь.

На следующий день мы шли вместе на анализы. Так и познакомились.

Потом ходили по коридорам, катались на лифте, играли в карты. Развлечений в больнице немного. Там нет атрибутов внешнего мира — родителей, денег, кино, кафе. Есть ты. Только ты. И она. И диабет в вас двоих.

Ночью многие парни говорили, кому кто нравится. Я молчал. И мне, и им все было ясно.

Её выписали через неделю после нашего знакомства. Я не видел её больше никогда. А теперь едва помню.

Любовь диабетическая коротка, но туда очень хочется вернуться.

* * *

Я никогда не думал о том, что диабет помешает мне в выборе профессии. Никогда, до того самого дня, пока мне не сказали об этом. Тогда же я понял, что избавиться от него, забыть о нем мне (да и любому) не дано. Странно, что я не мог уяснить этого раньше.

Я вышел из здания с отрывным розовым талоном, на котором значилась третья группа инвалидности. Минус 500 рублей. Не это больше занимало меня. Я думал, что диабет никогда не даст мне стать репортером. Тем, кто не спит ночью, ради «нескольких строчек в газете», тем, кто всегда, находясь в комнате с телевизором, попросит включить новости.

У судьбы всегда есть имя. Вечная необходимость. Слепые парки. Фатум. Норны. Имя моей судьбы — диабет, «сахарная болезнь». Её не выбирают и её не меняют. Твой билет. С ним живут.

Диабет — это пять уколов в день, ежемесячное посещение эндокринолога, выводящего свои «жалоб нет», ежегодное переосвидетельствование, это ограниченный выбор поприща. Это 1947 рублей пенсии, бесплатный проезд и некоторые другие льготы.

Это ты.

* * *

Сахарный диабет лечится диетой и инсулином. — Это вы прочтете в любой из пустых книжек о нем.

Слишком просто, чтобы принять на веру. Поэтому меня повезли в Таджикистан, поэтому же я ходил к различным бабкам. Кто-то из них хлопал в ладоши, кто-то водил руками по воде, кто-то крестил, кто-то давал вертеть колечки на нитках.

Однажды мы с матерью и братом пришли в квартиру. Везде горел электрический свет, и стоял странный запах, который трудно описать. Запах греха, я думаю.

В каждой из двух комнат сидели люди. Много людей, без обуви. Меня провели в просторный зал и посадили в центр круга. Две женщины — неопределенного возраста, мать и дочь, по-видимому — спросили мое имя. Потом — о болезни.

Они хотели многое узнать от меня, но я не был уверен, что лучше им отвечать, поэтому безобидно говорил, о чем вздумается.

Мои сны? — война

Игрушки? — солдатики, рыцари.

Мечта? — набор пограничников.

— Вы чувствуете? — обратилась та, что постарше, к дочери.