Сахара - [7]

После долгого болтания в округе, в результате чего нас все заметили, Пирожник выбирает для себя трех толстух, после чего, когда приходит время платить, конечно же, начинает скандалить. За три минутки экстаза во дворике девицы требуют больше, чем было договорено заранее. Вместо того, чтобы успокоиться и заплатить, Пирожник тянет кота за хвост. Ссора привлекает каких-то типов, и начинается коррида. Приказываю остальным отступить к машине. Противников трое. Пирожник что-то слишком долго не может запустить двигателя, в связи с чем мочим. Бью первого же монтировкой. Мигель вонзает саперную лопатку в лоб второго. Они отступают. У моего клиента голова твердая, и он возвращается, в связи с чем мочу его что было дури, а Пирожнику наконец-то удается врубить первую скорость.

На ей раз наш дружок напустил в штаны. На полном газу мы покидаем страну и направляемся в Камерун. Через несколько дней ночь застает нас на шоссе неподалеку от Яунде, шансов найти гостиницу никаких. Соглашаюсь на то, чтобы устроить ночлег под открытым небом и сплю каменным сном. После пробуждения оказывается, что у нас уже ничего нет. Ящики, оборудование все исчезло. Я с Мигелем спали одетыми, но вот у Пирожника осталась одна только сумочка, что была у него под головой. Он стоит совершенно обескураженный в одних только сомнительной чистоты трусах и переживает катастрофу. Для него это страшный удар. Впоследствии я узнаю, что воры сжигают какое-то растение, дым которого делает сон намного крепче. Для Пирожника такое объяснение, ясный перец, не имеет никакой ценности. Он просто сломался. Покупает себе новую одежду, после чего заявляет мне, что собирается все бросить и вернуться в Европу.

После краткой дискуссии он соглашается, что было бы совершенно не по-джентльменски оставить своих приятелей посреди дикой Африки без цента возмещения за разрыв контракта. Он вытаскивает свои дорожные чеки и выплачивает мне пятьсот долларов, после чего поднимается из-за стола бара, за которым мы сейчас сидим. В полгубы он бормочет какие-то прощания и уходит, даже не махнув нам рукой. Тип, уже более месяца делящий со мной жизнь, поворачивается спиной и уходит, как будто так и надо! Я с Мигелем, все так же сидя за столом, с легкой грустью смотрим, как ситроен удаляется, после чего замирает на месте, потому что извращенец Мигель пробил обе задние шины.

Таким для меня и останется последний образ Пирожника, побагровевшего от усилия, исхудавшего и сделавшегося совсем маленьким, который еще раз меняет колеса под нашим чутким надзором.

***

Понятное дело, что я мог отобрать у него все. Моим самым громадным удовлетворением с тех пор, как я брожу по свету, является то, что я никогда не перестану путешествовать. Я лишен каких-либо угрызений совести, интеллигентен, я манипулятор, если кто предпочитает, но за мной семь лет путешествий с руками в карманах джинсов, в высоких сапогах на ногах и с одним только паспортом. Тем не менее, я никогда себе ни в чем не отказывал. Деньги всегда можно найти, а если бы и пришлось ощипать это несчастье с ситроеном от последних грошей, то сделал бы это без каких-либо проблем.

Этого я не сделал только лишь потому, что для следующего шага мне было нужно всего лишь пять сотен баксов. Мне придется расстаться с Мигелем, позволить ему идти собственным путем, и одновременно развязать себе руки, чтобы серьезно поработать. Мне нужно вернуться в Сахару, где, как мне известно, меня ожидает приключение. Я начинаю ценить Мигеля по-настоящему. Он немного пришел в себя, в его жилах заиграла кровь. Со мной он даже сделался поразговорчивей. Хороший приятель, но в продолжении всей этой истории для него места нет.

Первое, что следует устроить - это его паспорт. Перед выездом, мы немножечко над ним поработали, но никакого серьезного контроля он бы не прошел. Именно потому-то мы и отправились в Африку, чтобы найти для него новый паспорт, а еще потому что ему было необходимо глотнуть свежего воздушка после двух передозировок героина.

В Яунде первой моей обязанностью было узнать, а имеется ли там испанское консульство. Определив это, в качестве причины я выбрал путешествие в Экваториальную Гвинею, давнюю испанскую колонию, чтобы повстречаться с консулом. Это был молодой, где-то тридцатипятилетний тип, открытый, весьма симпатичный и разговорчивый, наиболее подходящий для той роли, которую ему приходилось для меня сыграть.

Главное - сменить вид, свой, но еще более важно - Мигеля. Покупаем пиджаки, порядочную обувку, грошовые часы и позолоченную цепочку, чтобы окончательно сформировать костюм Мигеля. Затем самое сложное: убедить этого тупоголового испанского хипаря срезать патлы. В конце концов мне удается склонить его к этому, и низкорослый камерунский фигаро делает ему шикарную, старательно выбритую за ушами головку молоденького кретина.

Мы крутимся по всем барам с кондиционерами в городе, надеясь встретить там Рамона, нашего консула, который с удовольствием ходит развлекаться по вечерам. Через три дня нам удается обнаружить его в самой элегантной кафешке Яунде, где имеется бар для белых и чистых девиц; хозяйничает в заведении какой-то немец, и Рамон там частый гость.