Сахара - [98]

– Как же может быть, чтобы так звали человека вашего возраста?

– Давным-давно, в молодости, когда я в очередной раз возвращался домой после изыскательских странствий, я всегда первым делом направлялся в мою любимую забегаловку в Джероме, штат Аризона. И когда я заявлялся в этот бар, мои старые друзья в зале всегда приветствовали меня так: «Эй, Кид вернулся в город!» Так это прозвище и прилипло ко мне.

Джордино уставился на спутника Кида.

– Мулы как-то неуместны в этой части мира. Верблюд не практичнее?

– Начнем с того, – сказал Кид с заметным возмущением, – что мистер Перивинкль вовсе не мул, а осел. И по-настоящему выносливый. Верблюды могут без воды пройти дальше и дольше, но и ослов выводили и разводили для использования в пустынях. Обнаружив мистера Перивинкля гуляющим восемь лет назад на воле в Неваде, я приручил его, а когда отправился в Сахару, привез его с собой. У него и вполовину не такой скверный характер, как у верблюда, ест он меньше, а поклажи может нести почти столько же. Кроме того, они ближе к земле, что очень удобно для разгрузки и погрузки.

– Прекрасное животное, – пришлось признать Джордино.

– Похоже, вы собираетесь ехать. А я надеялся, что мы присядем и поболтаем немного. Я давно не встречал ни одной живой души, за исключением араба, который вел двух верблюдов на продажу в Тимбукту. А было это три недели назад. Я и представить себе не мог, что столкнусь с другими американцами, даже через тысячу лет.

Джордино посмотрел на Питта.

– Надо быть дураком, чтобы упустить возможность получить информацию от того, кто знаком с местностью.

Питт согласно кивнул, открыл заднюю дверцу «вуазена» и жестом пригласил старика внутрь.

– Не хотите ли дать отдых ногам?

Кид посмотрел на кожаные сиденья так, словно они были обшиты золотом.

– Я уж и не припомню, когда сидел в мягком кресле. Буду премного обязан.

Он нырнул в автомобиль, погрузился на заднее сиденье и удовлетворенно вздохнул.

– У нас всего лишь банка сардин, но мы будем счастливы разделить ее с вами, – предложил Джордино с любезной щедростью, свидетелем которой Питт бывал не часто.

– Спасибо, я уже пообедал. У меня с собой куча консервированных продуктов. И мне доставило бы большое удовольствие поделиться с вами. Как насчет говяжьей тушенки?

Питт улыбнулся:

– Вы представить себе не можете, как мы счастливы быть вашими гостями. На самом деле сардины – это не совсем та пища, от которой мы без ума.

– Мы можем предложить к тушенке наши замечательные безалкогольные напитки, – добавил Джордино.

– У вас содовая шипучка? А как у вас, парни, с водой?

– Хватит на несколько дней, – ответил Джордино.

– Если испытываете недостаток, я могу указать вам, как добраться до источника, который расположен приблизительно в десяти милях севернее.

– Мы будем благодарны за любую помощь, – сказал Питт.

– И даже больше, чем вы полагаете, – подхватил Джордино.

* * *

Солнце село за горизонт, и в небе сгустились сумерки. С наступлением вечера дышать становилось легче. После того как стреноженный мистер Перивинкль обнаружил несколько кустиков грубой травы, растущей на маленькой дюне, и начал счастливо хрумкать, Кид добавил воды в тушенку и, к удовольствию Питта, разогрел ее на маленькой печке Коулмена, подав вместе с галетами. Если Казим пошлет самолет охотиться за ними ночью, то даже небольшой костерок, пусть и прикрытый склонами ложбины, будет равносилен для них смертельному приговору, тогда как печку было сложно заметить даже с расстояния нескольких метров. Старый старатель выдал им по крошечной пластиковой тарелочке и даже снабдил такими же одноразовыми приборами.

Когда Питт промокнул остатки тушенки галетой, то объявил, что это самое замечательное блюдо из всех, что ему доводилось когда-либо отведать. Ему подумалось также, что достоин изумления тот факт, что даже небольшая порция еды оказывается способной вернуть оптимизм. Когда они поели, Кид достал полбутылки «Олд Оверхолта», крепкого ржаного виски, и пустил ее по кругу.

– Ну а теперь, если не возражаете, почему бы вам, ребятишки, не рассказать мне, зачем вы разъезжаете по худшей части Сахары на автомобиле, таком же старом как я сам?

– Мы ищем источник токсичного загрязнения, которое сливается в Нигер и выносится в море, – откровенно ответил Питт.

– Это что-то новенькое. И откуда, по-вашему, эта дрянь может появляться?

– Или с химического предприятия, или с места захоронения отходов.

Кид покачал головой:

– В здешних местах нет ничего подобного.

– А в этой части Сахары есть какое-нибудь крупное предприятие? – спросил Джордино.

– Даже не знаю, о чем и подумать. Разве что Форт-Форо, что на северо-западе.

– Завод по уничтожению ядовитых отходов солнечной энергией, который принадлежит этому французу?

Кид кивнул:

– Вот это размах! Мистер Перивинкль и я проходили мимо него шесть месяцев назад. Так нас прогнали. Кругом охранники. Можно подумать, что они там тайком изготавливают атомные бомбы.

Питт глотнул из горлышка, с удовольствием ощущая, как крепчайшее пойло обожгло ему внутренности от горла до желудка. Он передал бутылку Джордино.

– Форт-Форо слишком далеко от Нигера, чтобы загрязнять его воды.