Сага об Эгиле - [56]

Торфинн ответил:

– Были вырезаны руны. Здесь неподалеку живет сын одного бонда, он и сделал это. Но с тех пор ей стало много хуже, чем раньше. Может быть, ты, Эгиль, можешь помочь чем-нибудь в такой беде?

Эгиль сказал:

– Пожалуй, хуже не станет, если я возьмусь за это.

И когда Эгиль насытился, он подошел к больной и поговорил с ней. Он попросил приподнять ее со скамьи и подстелить ей чистые одежды. Так и было сделано. Тогда он обшарил то место, на котором она лежала, и нашел там китовый ус, на котором были вырезаны руны. Эгиль прочел их, соскоблил и бросил в огонь. Эгиль сжег весь китовый ус и велел вынести на воздух те одежды, которые были у нее раньше. Тогда он сказал:

Рун не должен резать

Тот, кто в них не смыслит.

В непонятных знаках

Всякий может сбиться.

Десять знаков тайных

Я прочел и знаю,

Что они причина

Хвори этой долгой.

Эгиль вырезал руны и положил их под подушку на ее ложе. Ей показалось, будто она проснулась ото сна, и она сказала, что теперь здорова, хотя и совсем без сил. Ее отец и мать очень обрадовались. Торфинн предложил Эгилю располагать всем, что ему только нужно было.

LXXIII

Эгиль сказал своим людям, что он хочет отправиться в путь и не медлить дольше. У Торфинна был сын по имени Хельги. Он был смелый парень. Отец и сын предложили Эгилю, что проводят его через лес. Они сказали, что наверняка знают, что Армод Борода послал шесть человек в засаду в лес, и может оказаться, что в лесу прячется еще больше народу, на случай, если у первых ничего не выйдет. Торфинн собрался провожать Эгиля, и с ним было еще трое, и тогда Эгиль сказал вису:

Четверо со мною, —

Знай: на нас, отважных,

Шестеро не смогут

Замахнуться сталью.

Если же нас восемь —

Дюжина не в силах,

Грозно в бой вступая,

Сердце мне встревожить.

Торфинн и его люди решили, что они поедут в лес вместе с Эгилем. Всего собралось восемь человек. Подъехав к тому месту, где была засада, они увидели там людей. Но когда люди Армода, сидевшие в засаде, увидели, что приближаются восемь человек, они не решились напасть и спрятались дальше в лесу. Эгиль и остальные подошли туда, где была раньше засада, и увидели, что дело нечисто. Эгиль сказал, что Торфинн и его люди должны ехать назад, но те хотели ехать дальше. Эгиль воспротивился этому и просил их вернуться домой. Они так и сделали и повернули назад, а Эгиль со своими двинулся вперед, и теперь их было четверо.

Когда день был на исходе, они заметили в лесу шестерых. Им показалось, что это были люди Армода. Те выскочили и напали на них, но они отбивались, и схватка кончилась тем, что Эгиль уложил двоих, а оставшиеся в живых убежали в лес.

Эгиль с товарищами продолжали свой путь, и ничего с ними не случилось, пока они не вышли из лесу. Здесь, на краю леса, они остановились у бонда по имени Альв, по прозвищу Богатый. Это был человек старый и богатый, но странный. Он не терпел у себя домочадцев, кроме очень немногих. Он принял Эгиля хорошо и был с ним разговорчив. Эгиль расспрашивал его, что слышно нового, и Альв рассказал ему обо всем. Они говорили больше всего о ярле и о посланцах норвежского конунга, которые перед этим проезжали на восток, чтобы собрать дань. Судя по разговору, Альв не был другом ярлу.

LXXIV

Рано утром Эгиль собрался в дорогу со своими спутниками. При расставании Эгиль подарил Альву большой мех. Альв с благодарностью принял подарок.

– Я смогу сделать себе плащ из этого меха, – сказал он и просил Эгиля опять навестить его, когда Эгиль поедет обратно.

Они расстались друзьями, и Эгиль поехал своим путем. К концу дня он прибыл ко двору ярла Арнвида, и ярл принял его очень хорошо. Его со спутниками посадили рядом с мужем, сидевшим на почетном сиденье напротив ярла.

Проведя там ночь, Эгиль и его спутники изложили ярлу свое поручение и передали ему слова норвежского конунга. Они сказали, что конунг хочет получить всю дань с Вермаланда, которая осталась неуплаченной с тех пор, как Арнвид стал там ярлом. Ярл сказал, что он передал всю дань в руки посланцам конунга.

– И я не знаю, – сказал он, – что они потом сделали с ней: отдали ее конунгу или бежали с нею из страны. Но раз вы предъявили истинные знаки, что вас послал конунг, то я соберу всю дань, которая ему причитается, и передам ее вам в руки. Я не отвечаю, однако, за то, что с вами может потом случиться.

Эгиль прожил там некоторое время со своими людьми, а перед тем как они уехали, ярл передал им дань. Она была частью серебром, частью – беличьими шкурками. И когда Эгиль и его люди собрались, они пустились в обратный путь. При расставании Эгиль сказал ярлу:

– Теперь мы отвезем конунгу дань, которую получили, но ты должен знать, ярл, что здесь гораздо меньше, чем конунг рассчитывал получить, и ведь сюда не вошла вира за его посланцев, которых, как люди говорят, ты велел убить.

Ярл отвечал, что это неправда. На этом они расстались.

Когда Эгиль уехал, ярл позвал своих двух братьев, которые оба звались Ульвами. Он сказал им так:

– Я думаю, что этот верзила Эгиль, который здесь у нас только что был, не принесет нам добра, вернувшись к конунгу. Легко себе представить, как он будет говорить о нас конунгу, если он посмел в глаза обвинить нас в таком деле, как убийство людей конунга. Вы должны поехать за ними и убить их всех, чтоб они не смогли оговорить нас перед конунгом. По-моему, самое разумное подстеречь их в лесу Эйдаског. Возьмите с собой столько людей, сколько нужно, чтобы ни один из них не ушел и чтобы вы сами не потерпели от них урона.