Сага об Эгиле - [37]

Эгиль преследовал бегущих. Он долго гнался за ними и убивал всех, кого настигал. Потом он повернул со своим отрядом обратно к тому месту, где была битва. Здесь он разыскал тело своего убитого брата Торольва, подобрал ого, обмыл и похоронил по тогдашнему обычаю. Они вырыли могилу и опустили в нее Торольва со всем его оружием и одеждой. Прежде чем расстаться с ним, Эгиль надел ему па обе руки по золотому запястью. Лотом на могилу положили камни и сверху засыпали землею. Тогда Эгиль сказал вису:

В буре Одина смело

Шел убийца ярла.

Пал отважный Торольв.

На равнине Винхейд

Травы зеленеют

Над могилой брата.

Тяжко это горе,

Но его мы скроем.

И еще он сказал такую вису:

Поле грудой трупов

Я покрыл, сражаясь

В буре стали с Адильсом.

С англами Олав юный

Гром железный вызвал.[55]

И мечи на вече

Хринг собрал могучий,

Воронье насытив.

После этого Эгиль отправился со своим отрядом к конунгу Адальстейну. Приехав, он сразу же пошел к конунгу, который в это время пировал. Там было большое веселье. А как только конунг увидел, что в палату вошел Эгиль, он велел освободить для него и его людей скамьи напротив. Он сказал, что Эгиль должен сидеть там, на втором почетном сиденье. Эгиль сел и положил щит себе под ноги. На голове у него был шлем, а меч он положил на колени и то вытягивал его до половины из ножен, то вкладывал обратно. Он сидел прямо, не сгибаясь.

У Эгиля было крупное лицо, широкий лоб, густые брови, нос не длинный, но очень толстый, нижняя часть лица – огромная, подбородок и скулы – широченные. У него была толстая шея и могучие плечи. Он выделялся среди других людей своим суровым видом, а в гневе был страшен. Он был статен и очень высок ростом. Волосы у него были цветом как у волка и густые, но он рано стал лысеть. В то время как он сидел там, в палате конунга Адальстейна, одна бровь у него опустилась до скулы, а Другая поднялась до корней волос. У Эгиля были черные глаза и сросшиеся брови. Он не пил, когда ему подносили брагу, и то поднимал, то опускал брови.

Конунг Адальстейн сидел на возвышении. Он, как и Огиль, положил меч себе на колени, а после того, как они просидели так некоторое время, конунг вынул меч из ножен, снял с руки большое дорогое запястье и надел его на конец меча. Затем он встал, подошел к очагу и над огнем протянул меч с запястьем Эгилю. Эгиль встал, обнажил меч и пошел по палате навстречу конунгу. Он продел меч в запястье и притянул его к себе, а потом вернулся на свое место. Конунг снова сел на возвышение. Эгиль тоже сел, надел запястье на руку, и тогда его брови расправились. Он отложил меч и шлем, взял олений рог, который ему поднесли, и осушил его. Он сказал:

Путы рук звенящие

В дар мне отдал воин,

Чтоб украсить ими

Ветвь – гнездовье ястреба.[56]

Я ношу запястье

На руке и славлю

Конунга могучего

За подарок щедрый.

После этого Эгиль каждый раз выпивал свою долю и беседовал с другими.

А конунг велел принести два сундука. Оба они были полны серебром, и каждый из них несли по два человека. Конунг сказал:

– Эгиль, возьми эти сундуки и, если ты поедешь в Исландию, отвези это серебро своему отцу. Я посылаю ему его как виру за сына. Часть этого серебра ты должен разделить среди тех родичей, твоих и Торольва, которых ты считаешь самыми достойными. Ты же получишь виру за брата здесь, у меня, – земли или деньги, чего ты больше хочешь. И если ты готов остаться у меня навсегда, то я окажу тебе почести, какие ты только пожелаешь.

Эгиль взял серебро и поблагодарил конунга за подарки и дружеские слова. Он повеселел и сказал:

Брови хмурил горько,

Но от доброй встречи

Разошлись морщины —

Лба нависшие скалы.

Конунг их раздвинул,

Подарив запястье.

Хмурый взор мой ныне

Снова ясным станет.

Позже вылечили тех, кто был ранен в бою и остался жив.

Эгиль провел у конунга Адальстейна следующую зиму после смерти Торольва, и конунг оказывал ему большие почести. С ним были все воины его и Торольва, уцелевшие в битве. Здесь Эгиль сочинил хвалебную песнь в честь конунга Адальстейна, и в ней есть такая виса:

Вот владык потомок,

Трех князей убивший.

Край ему подвластен.

Не исчислить подвигов

Адальстейна в битвах.

Я клянусь, о щедрый

Конунг, – мы не знаем,

Кто б с тобой сравнился.

А припев в этой хвалебной песни такой:

Вплоть до гор страною

Адальстейн владеет.

В награду за хвалебную песнь Адальстейн дал Эгилю два золотых запястья, каждое из которых весило марку, а кроме того – дорогой плащ со своего плеча.

Весной Эгиль объявил конунгу, что он задумал поехать летом в Норвегию и узнать, что с Асгерд, женой Торольва, Эгиль сказал:

– Там осталось большое богатство, и я не знаю, жив ли кто-нибудь из их детей. Я должен посмотреть, живы ли они. Если же Торольв умер бездетным, то все его наследство принадлежит мне.

Конунг ответил:

– Воля твоя, Эгиль, ты можешь, конечно, уехать, если считаешь это необходимым. Но мне все-таки кажется, что тебе лучше всего было бы остаться у меня – на условиях, какие ты только пожелал бы.

Эгиль поблагодарил конунга и сказал:

– Сперва я поеду, куда должен ехать, но я думаю, что еще вернусь за тем, что ты мне обещаешь, как только это мне удастся.

Конунг просил его непременно вернуться.